Эмоция дня

Мысли вслух

О шопинге с юмором

«Шопинг у женщины единственное утешение в жизни», — перефразировала классика Леночка Булавкина и вошла в торговый центр. Стеклянная дверь-карусель перенесла ее в другую счастливую реальность, которая окружила и захватила в плен. Леночка, еще окончательно не решив, что это будет зыринг или шопинг, безоговорочно подписала капитуляцию и сдалась.

Пройдя мимо сверкающих витрин, Булавкина свернула в симпатичный магазинчик. Из ниоткуда перед ней материализовался молоденький продавец-консультант, весь облаченный в участие, сочувствие и радость от встречи с Булавкиной.

— Чем могу помочь? – заискивающе прошептал он голосом вербовщика из секты «Свидетелей Черной Пятницы» или «Святой Распродажи».

— Чем вы можете помочь женщине за сорок с сыном оболтусом-двоечником, удержанной премией и несходящимся балансом? – подумала Булавкина, а вслух сказала:

— Спасибо, я пока посмотрю.

Кронштейны с платьями, блузками, костюмами, полки с туфлями заманчиво манили к себе. Потеряв сознание, через некоторое время Леночка обнаружила себя в примерочной.

Первым Леночка примерила трикотажный костюмчик. Тонкая трикотажная кофточка обреченно повисла на шее, припала к груди и затянула:

— Возлюби каждую складочку на талии своей. Эх, еще бы синих чулок добавить, да горжетку а-ля серая мышь, образ был бы законченным.

Молния на юбке не застегнулась.

— И тут не сходится, — с досадой сказала Булавкина, вспомнив о балансе. — Не вариант, — решила Леночка.

Черный брючный костюм сидел как влитой.

— Смирно! – с немецким акцентом скомандовал он.

Булавкина мысленно отдала честь.

— Ахтунг! Арбайтен! Шнеллер!- не унимался костюм. – Взять работу на дом, все мужики — козлы, сына лишить карманных денег, компьютера, айфона, десерта, на каникулах – в армию!

— Так, стоп! – опомнилась Леночка и сняла костюм. – Не то.

Следующий наряд Булавкиной очень нравился. Он напоминал ей о студенчестве. Колготки «сетка-рабица», последний припадок моды – уродливые кроссовки, блуза с Микки Маусом, — все привычно село на свои места. Засада была только с джинсовой короткой юбкой. Она застряла в районе колен. Леночка не сдавалась, впихивала себя в юбку. Юбка долго молчала, морщилась, пыталась растянуться в улыбке.

—  Булавкина, — натужно-придавленно-растянуто выдохнула юбка. – Известны ли тебе две заповеди модницы? Первая: некошерно носить одежду и прическу своей молодости, ибо паспорт можно и не показывать, а химзавивка и челка «Карлсон» сами все разболтают. И вторая (главная): не комплектуй некомплектуемое и не впихивай
невпих…емое.

Булавкина трезво посмотрела на себя в зеркало, сникла и сняла наряд.

Оставался еще один вариант. На вешалке не висело, а парило легкое платье цвета волшебства. Оно обняло Булавкину за плечи, скользнуло по талии и водопадом заструилось к тонким щиколоткам Леночки. Платье прошептало:

— Ты красавица, Булавкина! Посмотри, какая у тебя тонкая талия, яркие глаза и красивая улыбка. Мы с тобой обязательно куда-нибудь сходим. Возьмем в компанию две очаровательные туфельки. В соседнем магазине как раз акция: купи две туфли – третья в подарок! Вперед, Булавкина!