Последнее время в России все активнее говорят о «зеленом» энергопереходе и декарбонизации. Дискуссия ведется в рамках глобальной проблемы с изменением климата и выбросами парниковых газов. Со стороны кажется, что Беларусь эти вопросы не касаются и она находится на периферии данной темы. Однако это не так. Беларусь также имеет определенные международные обязательства. Другое дело, что дефицит ресурсов не позволяют затевать масштабный «зеленый» энергопереход.
Почему этот вопрос так волнует Россию?
Энергопереход – мировая трансформация энергетики от ископаемых к возобновляемым источникам энергии (ВИЭ). Он тесно связан с декарбонизацией – снижением выбросов парниковых газов при производстве, которые нагревают атмосферу и вызывают глобальное потепление. По расчетам ООН, миру к 2030 году надо сократить выбросы на 45% по сравнению с уровнем 2010 года. Тогда получится достичь углеродной нейтральности к 2050 году и удержать повышение температуры в пределах 1,5 градуса Цельсия.
Наиболее значимый вклад в глобальные выбросы парниковых газов вносят Китай, США, Евросоюз, Индия, Россия, Япония, Бразилия и Индонезия. Их доля превышает 50%.
1 ноября 2021 года правительство России утвердило Стратегию социально-экономического развития страны с низким уровнем выбросов парниковых газов до 2050 года. В рамках целевого сценария предполагается, что к 2050 году парниковые выбросы будут сокращены на 60% от уровня 2019 года и на 80% от уровня 1990 года, такие показатели можно обеспечить одновременно с ростом экономики. Достичь углеродной нейтральности Россия планирует к 2060 году.
Сжигание ископаемого топлива (газа, нефти и угля) для производства энергии – главный источник парниковых газов. В России доля энергетического сектора свыше 75%. Власти России сетуют на то, что не могут в вопросе углеродной нейтральности двигаться более быстрыми темпами. Тот же уголь играет значимую роль не только в энергообеспечении, но и в создании рабочих мест в ряде российских регионов.
Впрочем, углеродная нейтральность не означает, что эмиссии парниковых газов будут сведены к нулю – главное, чтобы объем выбрасываемого СО2 не превышал его объема, поглощаемого природой, в частности лесами и океанами, тогда парниковые газы не будут попадать в атмосферу.
Надо сказать, что энергопереход – недешевое мероприятие. Сокращение выбросов к 2050 году на 60% от уровня 2019 года потребует 102,7 трлн российских рублей, говорится в отчете «ESG и декарбонизация» «ВТБ Капитала». Но эта оценка, как отмечают аналитики, в целом соответствует стратегии Минэкономразвития Российской Федерации, предполагающей выделение на эти цели 88,8 трлн российский рублей.
Самым дорогим для декарбонизации сектором, по оценке аналитиков, остается транспорт, далее идут цементная промышленность, производство железной руды и стали. Значительная доля инвестиций — это замена традиционных автомобилей c двигателями внутреннего сгорания на электромобили. К наименее капиталоемким с точки зрения декарбонизации аналитики относят отрасль утилизации отходов, электроэнергетику и проекты в сфере лесного хозяйства.
Но борьба с выбросами приведет к росту цен для конечных потребителей на продукцию внутри России, предупреждают эксперты. К 2050 году он составит в среднем 8%, сильнее всего подорожает электроэнергия, цены на которую для покрытия инвестиций должны будут вырасти на 28%. В то же время последствия инвестиций в снижение выбросов метана в нефтегазовой и угольной отраслях с точки зрения цен для конечного потребителя будут незначительны.
Энергетический переход приведет к формированию в России новой стабильной и более устойчивой в долгосрочной перспективе модели экономического развития, при этом изменения займут минимум 40 лет, считает глава Сбербанка, экс-глава Минэкономразвития Герман Греф.
— В ближайшем будущем мы видим большие возможности, связанные с процессами декарбонизации: современная программа реиндустриализации создаст миллионы новых рабочих мест и обеспечит опережающие темпы роста мировой экономики, будет способствовать развитию и внедрению новых технологий, улучшению качества окружающей среды. Переход к «зеленой» экономике может к 2030 году принести прямую экономическую выгоду в размере 26 триллионов долларов и создать 25 миллионов рабочих мест, — заявил Греф РИА Новости.
А что же Беларусь?
В 2016 году Беларусь ратифицировала Парижское соглашение и взяла на себя обязательства по сокращению выбросов парниковых газов на 28% к 2030 году по сравнению с уровнем 1990-го. Этих целей страна достигла с опережением. Среднегодовой прирост ВВП за 1995–2018 годы составил 4,9%, а среднегодовой прирост выбросов парниковых газов за этот же период – 0,5%. По расчетам властей, углеродоемкость экономики за 1995–2018 годы снизилась почти в три раза.
В сентябре 2021 года правительство утвердило новую цель: сократить выбросы парниковых газов на 35% к 2030 году по сравнению с уровнем 1990-го. Ключевыми направлениями определены секторы землепользования, лесного хозяйства, использование новых современных технологий.
Выступавший на недавнем саммите Рамочной конвенции ООН об изменении климата в Глазго посол Беларуси в Великобритании Максим Ермолович отметил, что доля Беларуси в мировых выбросах парниковых газов составляет менее 0,2%. При этом он подчеркнул огромный региональный потенциал в области поглощения углекислого газа за счет белорусских лесов, которыми покрыто 40% территории страны и которые поглощают треть всех выбросов СО2.
— Забота о лесе – это не только государственная политика, но и давно сложившаяся культурная традиция белорусов. Ежегодно жители нашей страны собственноручно высаживают миллион деревьев, – отметил посол и обратил внимание на продолжающийся процесс восстановления осушенных торфяников. Ермолович подчеркнул необходимость изыскания международного финансирования для проектов по заболачиванию еще 1,5 млн га.
Однако основную долю в энергобалансе страны занимает природный газ. Этому способствует и то, что страна может покупать «голубое топливо» в России по сниженным ценам. С вводом в эксплуатацию Белорусской атомной электростанции выбросы парниковых газов будут снижены на 8%, подчеркнул Ермилович.
При этом доля возобновляемых источников энергии составляет около 9%. В целях сокращения выбросов парниковых газов целесообразно дальнейшее развитие ВИЭ. Однако Беларусь ограничена в возможностях обеспечить дополнительные инвестиции в низкоуглеродные технологии и инновации, признают в правительстве. Поэтом страна не вписывается в мировой тренд. По прогнозам Международного энергетического агентства, в ближайшие пять лет возобновляемая энергетика вырастет более чем на 60% и достигнет мощностей, которые в настоящий момент приходятся на ископаемое топливо и ядерную энергетику. Более половины введенных в этом году мощностей ВИЭ приходится на солнечные системы, за которыми следуют ветровая и гидроэнергетика.
Первый замминистра природных ресурсов и охраны окружающей среды Беларуси Болеслав Пирштук считает, что энергия ветра, солнца и движения водных потоков за 10 лет в Беларуси уже хорошо задействована. По его словам, в стране необходимо увеличивать использование биомассы, более масштабно внедрять биогазовые установки.
Пока власти делают больше ставку на экологизацию транспорта, который вносит наибольший вклад в копилку вредных выбросов. Очередные преференции, по расчетам Минэкономики Беларуси, позволят за 5 лет увеличить до 100 тысяч единиц парк электротранспорта в Беларуси. Это в свою очередь позволит задействовать существенную часть мощностей БелАЭС и окажет положительный эффект за счет снижения выбросов загрязняющих веществ на более чем 200 тысяч тонн (4–5% выбросов всей белорусской промышленности). Кроме того, удастся сэкономить почти 700 тысяч тонн нефти и нефтепродуктов, которые будут потреблены на иные цели либо экспортированы.
Россия и Беларусь опасаются углеродного налога ЕС?
Экономисты говорят, что одним из факторов, который будет влиять на экономики России и Беларуси в последующие годы, станет углеродный налог, который Евросоюз планирует ввести в 2026 году. В сентябре 2021 года Минск и Москва договорились вместе координировать работу в этом направлении.
С 2005 года в ЕС действует система торговли выбросами (ETS). Она распространяется на выбросы углекислого газа тремя секторами: энергетикой, тяжелой промышленностью и коммерческой авиацией. ETS устанавливает границу выбросов, разрешенную для этих отраслей. И предприятия, работающие в них, получают либо покупают разрешения на определенный объем выбросов. Компании могут торговать этими разрешениями между собой. Если объемы выбросов превышают указанные в разрешении, предприятия ожидают штрафы. В Еврокомиссии эту систему называют успешной, подчеркивая, что благодаря ей европейские предприятия успешно модернизируются. Так, компании, занятые в отрасли электроэнергетики и тяжелой промышленности, снизили свои выбросы почти на 43% за последние 16 лет.
Чтобы система ETS не вредила конкурентоспособности компаний из ЕС, определенную долю разрешений на выбросы они получают бесплатно. Но долю постепенно снижают. В Еврокомиссии отметили, что новый механизм пограничного углеродного корректирования (Carbon Border Adjustment Mechanism, CBAM), который называют углеродным сбором, станет зеркальным отражением системы торговли выбросами ETS, и будет направлен не на европейские компании, а на иностранных производителей, которые не должны платить такие высокие цены за выбросы СО2. Распространится углеродный сбор вначале только на пять категорий продуктов: цемент, сталь и железо, алюминий, удобрения и электроэнергию.
Импортный углеродный налог будет постепенно увеличиваться до 100% в 2026–2035 годах по мере сворачивания бесплатных квот на выбросы, распределяемых среди участников европейского углеродного рынка.
Впрочем, если производитель за пределами ЕС докажет, что он уже уплатил за выбросы в своей стране, то сумму этого налога вычтут из полной ставки углеродного сбора за импорт в Евросоюз.
По данным Еврокомиссии, потенциально самый большой налог затронет Россию, Украину, Турцию, Беларусь, Албанию, Египет, Алжир, Марокко (суммы не называются).
Углеродный налог Евросоюза может обойтись поставщикам железа, стали, алюминия, удобрений из России как минимум в 1,1 млрд евро в год, когда налог начнет взиматься на 100%. Это следует из расчетов РБК, заверенных Минэкономразвития Российской Федерации. Налог будет фактически равнозначен дополнительной адвалорной ввозной пошлине в 16% от стоимости товаров.
Из-за углеродного налога потери белорусских экспортеров могут быть равны примерно 60 млн евро в год (при цене 1 т углерода 40 евро), рассказала заместитель министра экономики Татьяна Бранцевич изданию «7 Дней». Расчет по возможным потерям проведен по 10 позициям товаров, при производстве которых происходят значительные выбросы СО2, — это цемент, нефтепродукты, электрическая энергия, стекло и изделия из него, калийные удобрения, черные металлы, аммиак, азотные удобрения, бумага и картон, а также алюминий и изделия из него.
Помимо самих платежей, белорусские производители столкнутся с ростом конкуренции на рынках ЕС в связи с сокращением разницы в ценах между их продукцией и товарами, произведенными в Европейском союзе, считают эксперты BEROC.
По мнению аналитиков, после 2026 года Европейская комиссия будет добавлять новые отрасли и расширять охват парниковых газов, которые будут учитываться при определении платы за выбросы. К тому же цена на углерод в ETS, к которой привязан платежи СВАМ, будет расти из-за сокращения бесплатных квот.
В связи с этим эксперты советуют Беларуси «разработать и ввести в действие национальную систему торговли квотами на выбросы, а национальным предприятиям реализовывать проекты по модернизации и внедрению технологий, направленных на сокращение выбросов парниковых газов».
Стоит сказать, что в 2022 году в России хотят создать рынок торговли углеродными единицами. По сути речь идет о торговле чистым воздухом — одна углеродная единица эквивалента тонне выбросов CO2 в атмосферу. Реализовав климатический проект, компания сможет продавать полученные углеродные единицы, а покупатели смогут использовать их для сокращения своего углеродного следа или для соблюдения установленных квот на выбросы парниковых газов.
