Сысуев Тимур Валерьевич
заведующий Минской областной специализированной юридической консультацией «Судебная защита. Бизнес и Хозяйство»,
доцент кафедры гражданского процесса и трудового права юридического факультета БГУ
Верховный Суд разработал проект Кодекса гражданского судопроизводства (далее — КГС) и в марте 2022 г. вынес его на общественное обсуждение. Своим мнением о новациях проекта поделился Т.В.Сысуев.
Вопрос 1: Какие преимущества из ХПК и ГПК позаимствовал КГС? К каким сложностям стоит подготовиться субъектам хозяйствования с его принятием?
Ответ: Прежде всего стоит отметить, что, учитывая объемность, сложность и значимость проекта КГС, сейчас мы можем говорить лишь об общем впечатлении. Какие-то важные детали вполне могли остаться за пределами внимания, и сделанные выводы могут оказаться неточными или не соответствовать заложенным разработчиком идеям.
Поскольку за основу проекта взят ГПК, были опасения, что потеряются современные, удобные нормы ХПК либо установится параллельное регулирование одних и тех же институтов: отдельно для гражданских дел, отдельно — для экономических, т.е. два кодекса в одном. На мой взгляд, избежать удалось и того, и другого.
Проект вобрал из ГПК, базирующегося на многолетней истории нормотворчества предыдущих кодексов, следующее:
1) более выработанную четкую внутреннюю структуру, особенно структуру институтов общей части;
2) более удачное регулирование неисковых производств: производства по делам, возникающим из административных и иных публичных правоотношений, и особого производства;
3) детальные классические подходы к регулированию постадийного движения процесса: стадии подготовки дела, судебного разбирательства и т.д.
Из ХПК, многие нормы которого являются более модернизированными, который активнее совершенствовался и в большей степени учитывает многие современные потребности практики, в проект заимствованы:
1) ограничение хронологических рамок представления доказательств и раскрытия аргументов;
2) широкий круг требований, по которым допустимо применение приказного производства в экономических судах;
3) детальное регулирование форм и способов примирения (например, в ГПК нет детальных положений о мировом соглашении), а также собственно нормы, регулирующие судебную примирительную процедуру;
4) трехзвенная система проверки судебных постановлений — наличие трех проверочных инстанций: апелляция, кассация, надзор (в ГПК кассации нет);
5) более удачные и компактные термины, например:
— для обозначения лиц, имеющих интерес в исходе дела, используется термин «лица, участвующие в деле» из ХПК, а не более громоздкий термин «юридически заинтересованные в исходе дела лица» из ГПК;
— более удачный, на мой взгляд, термин ХПК «досудебный порядок урегулирования спора», а не «предварительный внесудебный порядок» из ГПК;
— процессуальный документ, в котором излагается позиция ответчика, именуется «отзыв», как ныне в ХПК; ГПК такого термина не содержит и др.
Субъектам хозяйствования вряд ли стоит ожидать каких-либо системных кардинальных сложностей после принятия КГС. Это скорее вопрос привычки, использования дополнительных возможностей при применении новых для экономических дел институтов: упрощенного производства, заочного решения и т.д.
Вопрос 2: Как в КГС меняется претензионный порядок по сравнению с ХПК? Чем руководствоваться субъекту хозяйствования, если в КГС не войдет действующее в настоящее время приложение к ХПК?
Ответ: В целом за основу при регулировании досудебного порядка взяты правила ХПК:
— сам термин «досудебный порядок»;
— основания: досудебный порядок обязателен в случаях, установленных законодательными актами или договором. Конкретные основания применения досудебного порядка по экономическим делам установлены не ХПК, а иными законодательными актами (ст. 10, 415, 422, 751 и другие статьи ГК и т.д.), поэтому скорее всего они сохранятся без изменения;
— последствия несоблюдения досудебного порядка: производство по делу не возбуждается, а если его несоблюдение выявляется в ходе начатого процесса, иск оставляется без рассмотрения.
Отсутствие в проекте КГС приложения, аналогичного приложению к ХПК «Претензионный порядок урегулирования спора», конечно, бросается в глаза. На мой взгляд, его стоит сохранить, потому что подобные вопросы должны быть урегулированы нормативно. Иначе возникнет пробел, который придется восполнять актом законодательства или судебной практикой.
Вместе с тем до 2011 г. это приложение в ХПК отсутствовало, а досудебный порядок существовал и ранее. Его включение в закон было вызвано существенным расширением сферы применения досудебного порядка, выразившимся внесением изменений в п. 2 ст. 10 ГК. Поэтому само приложение как таковое регулирует только досудебный порядок в претензионной форме, установленный п. 2 ст. 10 ГК. Поэтому, если приложение в законе не сохранится и не будет принят какой-либо иной специальный акт, процедурные правила досудебного порядка необходимо будет прописывать в договоре, например, срок ответа на претензию. При этом есть и иные специальные правила, касающиеся процедурных аспектов досудебного порядка для отдельных категорий дел, например:
— п. 2 ст. 422 ГК, устанавливающий досудебное урегулирование в форме предложения по искам об изменении и расторжении договора;
— специальные НПА, регулирующие отношения в сфере перевозок и экспедиции: Устав железнодорожного транспорта общего пользования, Воздушный кодекс, Кодекс торгового мореплавания и т.д., где детализируется порядок предъявления отдельных видов претензий, прилагаемые к ним документы и т.д. Эти акты также продолжат действовать.
Вопрос 3: Расскажите, пожалуйста, об использовании электронных доказательств в гражданском судопроизводстве в рамках проекта КГС.
Ответ: На сегодняшний день нормы, позволяющие использовать электронные доказательства в ГПК вообще отсутствуют, а в ХПК имеются общие формулировки, исходя из которых использование таких доказательств допустимо (например, упоминание в ч. 2 ст. 83 ХПК о таком средстве доказывания, как «иные документы и материалы»). Конечно, отсутствие регулирования абсолютно не соответствует потребностям правосудия, поскольку использование документов в электронной форме прочно вошло в гражданский оборот. Потому правоприменительная практика здесь опережает регулирование. И признание электронных доказательств на законодательном уровне, установление правил их использования (§ 4 гл. 22 проекта КГС) сейчас важнее того, насколько предлагаемые правила оптимальны или удобны.
Сейчас судьи, исходя из своего профессионального и жизненного опыта, все чаще воспринимают информацию из электронных доказательств как достоверную, стараются исследовать и оценивать такие доказательства при разрешении дел, но четких правил для этого нет. Поэтому возникает, например, множество вопросов, связанных с использованием таких доказательств, например:
1) как участвующему в деле лицу представлять в суд документ в электронном виде: в виде распечатки принтскрина, или обязательно проводить нотариальный осмотр, или какой-то третий вариант;
2) как суду исследовать такое доказательство: по правилам, установленным для письменных или для вещественных доказательств, или как-то по иному.
В гражданском праве возможны отношения, которые напрямую не урегулированы законодательством (например, непоименованные в законодательстве договоры). В судопроизводстве отсутствие нормы значит, по общему правилу, невозможность совершения тех или иных действий. Поэтому, пока нет регулирования, всегда есть риск отказа в принятии судом электронных доказательств.
Вопрос 4: Какие новации ожидают правила уведомления заинтересованных лиц о процессе?
Ответ: Во-первых, все формы извещений (повестки, определения суда, сообщения по электронной почте, sms и т.д.) процессуально уравнены между собой.
Во-вторых, для юридических лиц и государственных органов вводится модель уведомления, похожая на существующую в арбитражных судах РФ. Первый раз лицо о начатом процессе уведомляют одним из стандартных способов (например, по почте), а дальнейшее движение дела, даты новых заседаний, в том числе в вышестоящих судах, лицо отслеживает самостоятельно через Интернет-портал судов (ч. 7 ст. 110 проекта КГС). На мой взгляд, такой подход является современным и правильным, требование к юридическим лицам и государственным органам пользоваться данными, размещенными в интернете, не является завышенным.
С учетом такой новации, думаю, хотелось бы рассчитывать на апгрейд и самого Интернет-портала судов общей юрисдикции: оптимизацию системы поиска, внутренней навигации, появление сервисов отслеживания дел по определенным субъектам, возможную интеграцию с ресурсами ЕГР и т.д.
Вопрос 5: При регулировании приказного производства за основу взяты нормы ГПК. Что в связи с этим изменится для субъектов хозяйствования?
Ответ: Для начала напомню разницу регулирования приказного производства в ГПК и в ХПК.
В гражданском судопроизводстве, если заявление и приложения к нему соответствуют нормативным требованиям, суд в течение 3 дней сразу выносит определение о судебном приказе и направляет его должнику. У последнего есть 10 дней для подачи заявления об отмене определения. Если должник подает такое заявление, то определение отменяется, если нет — по истечении этих 10 дней определение вступает в силу, суд выдает его взыскателю для исполнения (гл. 31 ГПК).
В хозяйственном судопроизводстве процедура сложнее и содержит больше возможностей для защиты должника. Экономический суд вначале выносит определение о возбуждении приказного производства, после чего у должника есть 7 дней для подачи возражений против заявленных требований, при поступлении которых суд вообще не выносит определение о судебном приказе. При отсутствии возражений суд выносит определение о судебном приказе, но у должника есть еще 10 дней для подачи заявления об отмене вынесенного определения (гл. 24 ХПК).
В проекте КГС закреплен процессуальный порядок приказного производства, характерный для ГПК. Допускаю, что при практической реализации этих норм могут возникнуть сложности. Большинство определений о судебном приказе по хозяйственным делам — это определения о денежных взысканиях, исполнение которых может происходить очень оперативно через АИС ИДО. В итоге должнику надо успеть за 10 дней подготовить и отправить отзыв. Этот срок очень мал, особенно по сложному делу (строительные споры и т.д.).
Учитывая время, требуемое на пересылку документов по почте, особенно если должник и суд находятся в разных регионах, а также на процедуры внутри судов, время на обработку отзыва, подготовку определения об отмене, высокую загруженность судов, существует высокая возможность, что взыскатель в это время уже взыщет деньги со счета должника через АИС ИДО.
Соответственно, у должников, на мой взгляд, будет чаще возникать необходимость возврата денег, взысканных по отмененному определению о судебном приказе, посредством (в зависимости от того, как будет складываться практика) поворота исполнения отмененного определения или инициирования самостоятельного процесса о неосновательном обогащении.
Таким образом, инструментарий защиты у добросовестного должника будет более ограничен, чем ныне в хозяйственном процессе. Думаю, что необходимо либо предоставить должнику больше времени для подачи заявления об отмене определения о судебном приказе, либо вообще по экономическим делам вернуться к модели приказного производства по ХПК, которая выработана годами и близка к оптимальной. Не стоит в угоду излишней оперативности лишать должников гарантий и возможности защищаться. И даже увеличение длительности приказного производства, на мой взгляд, не критично, потому что есть как более оперативные, так и более длительные механизмы защиты прав — исполнительная надпись и исковой процесс.
Вместе с тем основные дела, рассматриваемые в приказном производстве в гражданском процессе, — это взыскание алиментов, где как раз необходимо оперативное принятие итогового постановления и взыскание.
Допускаю, что, может, стоило бы «расщепить» регулирование порядка приказного производства для гражданских и экономических дел, тем более что по основаниям приказного производства разработчик так и поступил, для гражданских дел оставив перечень требований из ч. 1 ст. 394 ГПК, а для экономических — взяв за основу формулировки ч. 2 ст. 220 ХПК.
Вопрос 6: Коллективное исковое заявление: почему и для чего вводится, в каких случаях и кем будет востребовано?
Ответ: Групповой или классовый иск (class action) — это институт англо-американского процесса, который там давно известен и активно используется. В странах германо-романской правовой системы он востребован меньше. Для Беларуси этот институт как таковой не нов. Например, предъявление подобных исков давно предусмотрено отечественным законодательством о защите прав потребителей, хотя количество таких дел в практике невелико. Однако процессуальный закон ныне не закрепляет особенности процессуального регулирования таких исков, которые бесспорно существуют.
Для экономических споров коллективный иск, на мой взгляд, может быть востребован в корпоративных спорах с участием ОАО, имеющих широкий круг акционеров, в сфере недобросовестной конкуренции, может быть, при нарушениях экологического законодательства.
Однако практика США, где коллективный иск весьма востребован, показывает, что, как правило, коллективные иски — это иски по защите широкого круга физических лиц в отношениях потребительского характера. Поэтому не думаю, что коллективный иск будет значимым и востребованным инструментом защиты по экономическим спорам. Вместе с тем, сам по себе это очень интересный институт.
Вопрос 7: В КГС, как и в действующих процессуальных кодексах, предусмотрено право истца изменить основание или предмет иска. На практике встречаются случаи, когда суды лояльно смотрят на одновременное изменение обоих элементов иска. Как, по Вашему мнению, изменится правоприменение этой нормы со вступлением в силу КГС?
Ответ: На уровне доктрины многие специалисты утверждают, что это правило устарело, является излишне формальным и его надо менять, чтобы искусственно не затягивать рассмотрение определенного материально-правового конфликта, избежать необходимости возбуждения нового дела по иску с новым предметом и основанием при том, что спор в материально-правовом смысле — тот же, например, об одной и той же сумме денег. Однако, по всей видимости, время для столь радикальных новаций не наступило и КГС сохраняет традиционное регулирование данного вопроса. Более или менее жесткий подход в судебной практике к пределам изменения иска — это вопрос не регулирования, а исключительно правоприменения и понимания судами этих допустимых пределов изменения.
Однако обращаю внимание, что определенные новации в правила использования лицами, участвующими в деле, распорядительного права на изменение иска, как качественного (изменение предмета или основания иска), так и количественного (увеличение или уменьшение размера исковых требований), проект КГС содержит. В настоящее время как по ГПК, так и по ХПК реализация этого права возможна в суде первой инстанции вплоть до вынесения итогового постановления. Проект абсолютно оправданно, на мой взгляд, ограничивает возможность использования данного права более ранним пределом: это может быть сделано до окончания исследования доказательств в судебном разбирательстве (ч. 2 ст. 62 проекта КГС). После начала судебных прений изменение иска будет являться невозможным.
