(из серии «Неизвестные юристы Беларуси»)

 Вступление. Пить или не пить?

Наниматель всегда недоволен работником, склонным к употреблению алкоголя в рабочее время. Это не работник, это «пьяница», «пьянь», «алкаш», «алкашня», «алконавт», «главполесьеводкастрой» – каких только обидных определений не придумали для этой категории сотрудников. И зачастую их трудовая книжка пестрит записями об увольнении «по статье». Можно сказать по-другому: злоупотребление алкоголем в абсолютном большинстве случаев влечет увольнение работника.

Как известно, под состоянием алкогольного опьянения понимается наличие абсолютного этилового спирта в выдыхаемом воздухе в концентрации не менее 0,3‰ или наличие паров абсолютного этилового спирта в концентрации не менее 150 мкг на 1 л выдыхаемого воздуха * (абз. 3 п. 3 Инструкции № 116/119). Соответственно при концентрации абсолютного этилового спирта в выдыхаемом работником воздухе менее 0,3‰ негативных правовых последствий в виде отстранения от работы (недопуска к выполнению работ) не наступает.

В то же время нередко приходится слышать, в том числе и от врачей, что алкоголь в умеренных дозах не вредит здоровью, а даже наоборот, способствует ему: снимает стресс, регулирует уровень холестерина в крови, понижает давление, улучшает аппетит, пищеварение, дезинфицирует организм, убивает микробов и т.д.

Найти выход из этой непростой ситуации в самом начале ХХ в. попытался один   известный российский профессор психиатрии. Из соображений этики мы не будем называть его фамилию. В рамках этой публикации будем именовать его просто: профессор психиатрии.

Можем предположить, что он не сам инициировал эту работу, а ему подсказали умные головы в российском царском правительстве. На полном серьезе он взялся дать ответ на этот извечный вопрос.

Главная задача и ее решение

А конкретно профессор психиатрии взялся определить дозу алкоголя, которую можно ежедневно употреблять без опасений причинить вред здоровью. В рабочее время или в свободное от работы – не уточнялось.

К решению этой проблемы он подошел сообразно своей должности и званию, а именно опубликовал научную статью в самом что ни на есть научном журнале.  Разыскать ее нам не удалось, но в том, что она была опубликована, у нас нет ни малейших сомнений. Уже само название статьи и решаемая в ней проблема вызвали самое пристальное внимание в российском обществе начала ХХ в.

При этом такую заветную и желанную для многих дозу алкоголя, якобы безопасную при ежедневном употреблении, профессор психиатрии выразил не в цифрах (граммах, миллилитрах или иных каких-то понятных широким кругам единицах измерения), а в сложной химической формуле.  По крайней мере, так утверждают. Как говорится, ученый должен быть ученым во всем, даже в мелочах.  Это с одной стороны, а с другой – способ решения задачи подспудно показывал, что дело не совсем чисто. За сложной формулой таилась определенная загадка.

Расшифровать эту формулу смогли только специалисты. И когда они это сделали, разразился грандиозный скандал. Часть российского общества, склонная к употреблению (точнее, злоупотреблению) алкоголем, возрадовалась, весело подмигивала друг другу. Наконец-то вековой вопрос решен в их сторону, один из крупнейших ученых на их стороне. Другая часть, которую принято называть передовой и прогрессивной, очень сильно возмутилась.

Последние сделали вывод, что профессорская статья в буквальном смысле призывает к спаиванию российского общества.

Кроме того, прогрессивная часть общества этот вопрос перенесла в политическую плоскость. Дело в том, что немногим ранее царское российское правительство ввело государственную монополию на торговлю алкоголем. Со слов министра финансов Российской империи С.Ю. Витте, идея государственной монополии на алкоголь якобы принадлежала самому императору Александру III.  В частности, С.Ю. Витте писал в своих воспоминаниях: «Основная мысль питейной монополии заключается в том, что никто не может продавать вино, иначе как государство, и производство вина должно быть ограничено теми размерами, в каких сие вино покупает государство, а следовательно, и удовлетворять тем условиям, какие государство ставит как откупщик».

Российская имперская власть при проведении этой реформы преследовала несколько целей. Все они звучат благородно. Во-первых, улучшить качество крепких напитков, во-вторых, повысить культуру потребления алкоголя, в-третьих, увеличить доходы государственной казны. Как вы думаете, какая из них оказалась главной? Конечно же та, за которую отвечал министр финансов С.Ю. Витте, – пополнение бюджета. Удачное, прямо-таки сказочное пополнение государственной казны – именно это стало одной из главных причин, по которым этот министр стал всесильным, а затем занял кресло председателя правительства Российской империи.

Министр финансов Российской империи С.Ю. Витте, фото – Википедия

Вся огромная империя – города и веси, включая Северо-Западный край, как официально именовали тогда Беларусь, покрылись сетью винных лавок, прозванных в народе монопольками. Алкоголь там продавали в трех видах емкостей: «сороковки» (400 г), «жулики» (100 г), «мерзавчики» (50 г). Алкогольные лавки торговали день и ночь. Следующего российского императора Николая II в народе прозвали царь-виноторговец.

В общем профессора психиатрии обвиняли в том, что он стал главным защитником российского правительства, поощрявшего пьянство.

Ему досталось по полной программе. При этом некоторые лица из возмутившихся прямым текстом назвали статью шарлатанской, а профессора психиатрии шарлатаном.

И сказал это не кто-нибудь, а знаменитый на весь мир ученый, первый российский нобелевский лауреат, профессор Иван Павлов. Уверен на 100%, что все помнят его со школьной скамьи (в частности, эксперимент с собакой под названием «условный рефлекс Павлова»).

Естественно, что доброжелатели немедленно доложили слова профессора его коллеге. В результате ситуация сложилась с одной стороны комичная, а с другой – трагичная.  Никак не реагировать на слова знаменитого ученого в свой адрес профессор психиатрии не мог. Все же он дорожил репутацией, именем, честью и достоинством. Но над ним стали посмеиваться не только за спиной, но и в открытую. Это очень больно ранило самолюбие профессора. Каким способом можно было достойно выйти из этой ситуации?

Дать официальный ход делу, т.е. обратиться в мировой суд и привлечь Ивана Павлова к судебной ответственности за оскорбление и клевету, для профессора психиатрии в случае проигрыша означало только одно – еще больше скомпрометировать себя. А в своей победе, судя по всему, он не был уверен.

Как всегда, в сложных жизненных ситуациях, на помощь пришли юристы. Профессор психиатрии прислушался к их советам и решил прибегнуть к весьма оригинальному способу урегулировать ситуацию: без особой огласки вызвать прославленного ученого на суд чести. 

Суд чести

Честь – это форма самоуважения личности. Суд чести – достаточно редкое явление в нашей теперешней практике.  В Беларуси, например, приняты Кодекс чести судьи, Кодекс чести прокурорского работника, Кодекс чести должностного лица таможенных органов, Кодекс чести налоговых консультантов и др. Однако суд чести в них не упоминается.

Поэтому кратко расскажем об истории возникновения этого суда. Суд чести – это, как правило, неформальный орган, который рассматривает проступки членов определенного сообщества или организации.

На практике к компетенции судов чести обычно относятся вопросы, связанные с этическими нарушениями членов сообщества или с несоблюдением определенных корпоративных правил. Иногда суды чести наделяют правом выносить различные взыскания – от морального порицания до исключения из сообщества.

Если верить самой распространенный в мире электронной энциклопедии – Википедии, то суды чести были известны еще со времен рыцарства. Например, считается, что Высокий рыцарский суд был вариантом суда чести.

В более поздний период суды чести стали своего рода обычаем среди определенных слоев общества, в частности дворян и военных. Так, военный суд чести как специальный выборный орган создавался для охраны корпоративной чести офицерства и достоинства офицерского звания. В Российской империи такой суд носил название «Суд общества офицеров».

В свое время суды чести были созданы во многих российских политических партиях и советских общественных организациях. Не стала исключением и правящая партия в СССР – ВКП(б). Суд чести был также в партии левых эсеров в период от 1917 г. до начала 1920-х гг.

В СССР гражданские суды чести существовали и во времена НЭПа, например, суд чести профсоюзных организаций медицинских работников. Они были восстановлены в 1947 г. во всех министерствах и ведомствах СССР, просуществовали до начала-середины 1950-х гг., а затем были постепенно преобразованы в товарищеские суды и товарищеские суды чести.

Новая волна восстановления судов чести прокатилась по современной России в середине 1990-х гг., уже после распада СССР. Суды чести были восстановлены во многих гильдиях, профессиональных союзах и ассоциациях.

Суды чести существуют не только в России, но и в различных гражданских организациях зарубежных стран. В качестве примеров можно привести литовские суд чести судей и суд чести приставов, суд чести адвокатов и суд чести судей высших судов и арбитражных судов во Франции и Великобритании, суд чести различных политических партий, например Партии реформ (Эстония), студенческие суды чести во многих университетах Западной Европы, Высокий суд чести Хорватской медицинской палаты, суд чести Берлинской биржи.

Примером регламента суда чести в нашей стране может служить Положение о товарищеских судах чести офицеров в Вооруженных Силах Республики Беларусь * (приказ Минобороны от 24.11.2014 № 1289).

Список судов чести можно продолжить, но, наверное, уже пора вернуться к нашему основному сюжету.

Шарлатан или не шарлатан?

В рассматриваемой ситуации каждой из сторон разрешалось выбрать по своему усмотрению одного судью. Им, как правило, становился наиболее компетентный человек, которому полностью доверяли. Не существовало требования, чтобы судья был обязательно юристом. Это мог быть профессионал в любой другой отрасти занятий.  Всего в нашем случае было выбрано два судьи, по одному для каждой из сторон.

Оба судьи по согласию между собой избирали для столь необычного спора суперарбитра (председательствующего в судебном заседании), потому как при равенстве голосов складывалась ситуация, когда окончательное решение принять невозможно.  Кроме того, для ведения протокола также необходим был секретарь. Фигура не самая принципиальная, но опять же его выбирали по взаимному согласию.  Заседание суда чести решили провести без свидетелей. Это был принципиальный вопрос. Нового скандала никто не хотел.

Затем в рамках подготовки к рассмотрению дела состоялись предварительные переговоры. Далее в открытом судебном заседании в состязательном процессе спор должен был быть решен по существу.

Со стороны профессора психиатрии судьей выступал его друг и коллега профессор-психиатр В.М. Нарбут (кстати, выходец из ВКЛ). Интересы профессора Ивана Павлова в качестве судьи представлял знаменитый адвокат Н.П. Карабчевский.

Суперарбитром был избран В. Люстих, старейший русский адвокат, почти бессменный председатель Петербургского совета присяжных поверенных. Как утверждают современники, он отличался мягкостью характера и умением вести задушевные беседы, но несмотря на это не допускал компромиссов в тех вопросах, которые считал неверными. В качестве секретаря суда чести Карабчевский предложил избрать своего помощника Б.С. Утевского. На этом и сошлись.

Все, и в первую очередь профессор психиатрии, с нетерпением ждали суда. Интрига была колоссальная – два известнейших ученых своего времени сошлись в противостоянии между собой.  Сторонние наблюдатели в судебное заседание не допускались, только избранным разрешалось лицезреть сие действо.

В назначенный день, а слушание проходило утром, судьи и участники процесса собрались в кабинете у суперарбитра. Они быстро договорились о процедуре и решили начать со слушания сторон. Судьи заняли свои места.

«Первым в кабинет Люстиха быстрыми шагами вошел человек небольшого роста. С седенькой бородкой и седенькими усами. Он был одет в черный сюртук – официальный костюм того времени. Высокий белый лоб. Живые, острые и пытливые глаза, звонкий выразительный голос, уверенные движения рук находились в контрасте с его сединами. Это был профессор Иван Павлов». Именно таким он запомнился участникам суда.

Ивану Павлову с самого начала удалось заинтриговать высокий суд: у него в руках был большой добротный кожаный чемодан. Можно с уверенностью предположить, что судьи терялись в догадках: зачем он понадобился ему?  С какой целью он принес этот чемодан? Что именно находится в нем?

Академик И.П. Павлов, фото – Википедия

Профессор психиатрии (автор скандальной статьи) неожиданно для всех в суд не явился. Судя по всему, его все же терзали сомнения, посмотреть в глаза своему оппоненту в ходе судебного заседания он не решился. Интересы профессора психиатрии представляли два врача – его ученики, которые, кстати, впоследствии также стали профессорами.

Наконец-то долгожданное заседание началось. Поскольку судебный процесс был инициирован профессором психиатрии, первым было дано слово его представителям. Они говорили долго и несколько мудрено, используя сложные научные формулировки. При этом ввиду специфики спора не все их доводы были понятны для юристов.

Профессор Павлов слушал их предельно внимательно. Изредка он укоризненно качал головой и нетерпеливо потирал руки. По всей видимости, ему хотелось как можно скорее выговориться и представить все свои аргументы. Слова так и рвались из него, он с трудом сдерживал себя.

Когда закончил свое выступление второй из представителей профессора психиатрии, лицо Павлова озарила ироничная улыбка. Видимо, ее вызвало «уверенное» заключение, которое прозвучало из уст ученика профессора психиатрии. Вот оно практически дословно: «Таким образом, представляемый нами профессор психиатрии имел право, оставаясь при этом ученым и честным человеком, во всеуслышание заявить, что безвредная для еженедельного употребления доза алкоголя существует».

Суперарбитр предоставил слово профессору Павлову. На что он спросил удивленно: «Мое слово? Мне не нужно слов. Это им, – и профессор кивнул в сторону представителей оппонента, – нужны слова. Я, собственно-то, и говорить много не собирался. Я пришел вам показать, как воочию выглядит доза алкоголя, которую профессор и его молодые коллеги считают безвредной.

Только я не формулу покажу, как это ʺумно́ʺ сделал профессор психиатрии, а покажу ее на примере 40-градусной водки, той самой любимой многими ʺрусскойʺ водки, которой, как известно, в монопольках торгуют».

И далее профессор Павлов попросил уважаемых коллег внимательнейшим образом следить за его манипуляциями, дабы он никого не обманул.

Он быстро поставил на колени свой большой кожаный чемодан, открыл его и извлек несколько бутылок с прозрачной жидкостью, несколько стеклянных колб и мензурок. Затем засучил рукава и стал проводить различные манипуляции.

Для присутствующих на суде Павлов пояснял свои действия:

– Это аква-дистиллята, то бишь обыкновенная вода, а вот это – спиритус вини ректификата, или, по-русски говоря, ректифицированный спирт. Как вы знаете, крепость спирта составляет 90 градусов. Кто-нибудь сомневается? Не сомневается никто? Все равно, давайте проверим для чистоты эксперимента. Видите, датчик показывает 90 градусов. Всем видно? Далее берем формулу профессора психиатрии и действуем в соответствии с ней.  Наливаем в колбу спирт… Проверьте, я все правильно налил, точно по формуле профессора?  Правильно? Не больше? Нет?

Хорошо, раз все согласны, что мы в точности следуем формуле профессора, теперь наливаю воду в спирт. Все правильно? Всем видно, что в образовавшейся жидкости 40 градусов? Посмотрите, пожалуйста, повнимательнее сами. Ну что, правда 40 градусов? Так, хорошо. Посмотрим теперь, сколько же этой 40-градусной можно ежедневно выпивать согласно формуле профессора, как он утверждает, без вреда для здоровья. Посмотрите внимательно на формулу профессора. Давайте лить в бутылку. Почему в бутылку, а не в колбу? Очень просто – я взял с собой бутылку от сороковки… Льем точно по формуле… Еще, еще… Что это? В сороковку не помещается? Следите внимательно за мной. Проверяйте. Да, никак больше 400 г! Да, больше. Сколько же получилось? Посмотрите внимательно, коллеги. Всего лишь 500 г с небольшим гаком. Так сказать, говоря народным языком, «сороковка» плюс «жулик». Вот какую дозу, по мнению профессора психиатрии и по вашему мнению, уважаемые коллеги, рекомендуется употреблять каждый день. Ни много, ни мало – пол-литра. Да, если все об этом узнают, вот монополька-то заработает. Она будет работать даже не 24, а все 26 часов в сутки. Никак не меньше.

После окончания эксперимента Иван Павлов стал укладывать свои инструменты, а также колбы, спирт, водку и воду в чемодан.

Председательствующий, он же суперарбитр В. Люстих, спросил представителей профессора психиатрии, не желают ли они высказаться в связи с опытом, который у всех на глазах провел профессор Павлов.

Представители обвинителя были явно смущены и чувствовали себя, судя по всему, крайне неловко.

Когда стороны вышли из кабинета председательствующего, судьи остались одни.

О решении суда судьи не спорили: все было очевидным, даже слишком.

Однако оба судьи и председательствующий согласились с тем, что решение суда следует облечь в такую форму, хотя и в достаточно категоричную по содержанию, но наименее обидную по отношению к профессору психиатрии.

В результате поиски компромисса затянулись. Два опытнейших адвоката В. Люстих и Н. Карабчевский долго искали формулировку, которая бы оправдывала поведение И.П. Павлова и не слишком задевала честь профессора психиатрии.

В итоге было принято своего рода соломоново решение. Оно звучало приблизительно так: «Статья профессора психиатрии соответствует духу времени, но не букве закона». В общем даже такая, казалось бы, не очень обидная формулировка полностью подтверждала правоту профессора Павлова.

Наконец, суперарбитр огласил решение суда чести. Профессор Павлов низко поклонился суду. Затем молча пожал всем судьям руки, и даже секретарю судебного заседания, который педантично протоколировал ход процесса. И теми же быстрыми шагами удалился.

Через некоторое время профессор психиатрии наведался с визитом вежливости к И. Павлову. Он признал, что был неправ, опубликовав свою статью.  Как и положено великому ученому Иван Павлов был доброжелателен во время этого визита, оба они продолжали работать на благо науки, но каждый это делал самостоятельно. Каким-либо дружеским отношениям между ними пришел конец.

***

И еще хотелось бы буквально несколько слов сказать об одном из самых незаметных героев этой истории. Речь идет о скромном секретаре, присутствовавшем на суде чести, Борисе Самойловиче Утевском. Именно с его слов мы узнали некоторые важные детали этой увлекательной истории, которая могла кануть в лету, не потрудись он записать ее в своем дневнике.

Книга Б.С. Утевского «Воспоминания юриста» (1989 г.), фото автора

Приятно также сознавать, что Борис Утевский был нашим земляком. Он родился 3 июля 1887 г. в небольшом уездном городке Могилевской губернии. Звался этот городок Гомель. Здесь в 1905 г. он закончил Гомельскую мужскую гимназию (сейчас в этом здании расположен Белорусский государственный университет транспорта).

Здание Гомельской мужской гимназии, фото – Википедия

Затем поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета.  Однако оттуда его выгнали за участие в революционном движении. В 1909 г. Борис Утевский отучился в Германии и получил диплом доктора права в Лейпцигском университете. Однако в Российской империи стать адвокатом мог только тот, кто закончил российское высшее учебное заведение. Поэтому ему пришлось экстерном сдать экзамены за полный курс университета в Тартуском (Юрьевском) университете. Всю жизнь Борис Утевский посвятил юридической науке.

На землю Беларуси его забросило снова после Октябрьской революции в период с 1918–1920 гг. И это было связано с семейными делами.  Здесь он женился.

В Минске Борис Утевский работал некоторое время в должности заведующего отделом актами гражданского состояния. И при этом одновременно являлся членом коллегии НКВД БССР. Это одна из самых страшных организаций времен СССР, поэтому во всех статьях и книжных изданиях о Борисе Утевском непременно указывается, что он, принимая участие в работе коллегии НКВД, имел лишь совещательный голос.  Есть ли кровь невинно убиенных на его руках, мы не знаем, поэтому не будем углубляться в эту тему в данной статье.

За свою жизнь Борис Утевский написал более 350 работ по правовой тематике, в том числе много монографий, учебников и др.

Он стал доктором юридических наук, профессором, считался одним из крупнейших специалистов в области уголовного и особенно уголовно-исполнительного права.

Борис Утевский, уроженец Гомеля, доктор юридических наук, фото из книги «Воспоминания юриста»

Книга его воспоминаний увидела свет лишь в 1989 г., спустя 30 лет после его смерти.