Свобода одного гражданина кончается там,
где начинается свобода другого.
Виктор Гюго. Девяносто третий год

Вам не кажется, что в современном мире самый популярный принцип – свобода слова? Он позволяет не только беспрепятственно выражать свои мысли, но и прикрывать неприглядные поступки. Действительно удобно: упираешь на то, что лишь высказываешь свое мнение, поэтому – раззудись плечо, размахнись рука! И никто тебе не указ, какие границы, о чем вы?! То, что свобода твоего кулака заканчивается там, где начинается чужое лицо, даже не приходит в голову.

Ябеда – беда

Хотя, как показывает история, уже один из древнейших правовых памятников в мире – Кодекс вавилонского царя Хаммурапи, созданный в XVIII веке до н. э., предусматривал ответственность за сказанное. Разговор был короткий: обвинил кого-то в убийстве или колдовстве, но не доказал, лжесвидетельствовал – умрешь сам.

Не менее жестко наказывали за слово в античном Риме и Греции. Примером может служить ситуация с художником Апеллесом. Его оклеветал коллега, сделав участником заговора против царя Птолемея. Когда это выяснилось, правитель лишил клеветника свободы, сделав рабом, и подарил Апеллесу вместе с денежной компенсацией.

Правовые основы афинской демократии заложил в первой половине VI века до н. э. легендарный поэт и мудрец Солон. Разработанный им свод законов тоже немало внимания уделял слову. Среди прочего, запрещал брань и словесные оскорбления в общественных местах. Виновного ждал огромный штраф в 500 драхм, из них 300 драхм шли оскорбленному, 200 – государству. Для сравнения: поденный работник в те времена зарабатывал не больше 3 драхм в день. Закон преследовал каждого, кто осмеливался бездоказательно обвинить другого в убийстве или оставлении щита на поле боя, кто поднимал руку на родителей или публично пренебрежительно отзывался о любой профессии любого жителя Афин.

По римскому Закону 12 таблиц (451–450 годы до н. э.) сочинение и исполнение клеветнических песен влекло смертную казнь, а обычным клеветникам сбривали волосы и брови и выжигали на лбу клеймо в виде буквы С (calumniātor – ‘клеветник’). Интересно, в наше время насколько эффективным оказался бы такой метод в борьбе с хейтерами в интернете? В лицо уже давно народ опасается говорить гадости, зато удаленно – сколько угодно.

Однако продолжим наш экскурс в историю. Примерно в 313 году по решению Эльвирского собора клеветников отлучали от Церкви. Правивший в то же время император Константин Великий ввел за клевету смертную казнь. Виновных предварительно пытали, а потом вырывали язык.

Впервые клевету как отдельное преступление определил составленный в конце X – начале XI века Устав князя Владимира Святославича. В то время она не отделялась от оскорбления. Кормчая книга – сборник церковных и светских законов предусматривала за клевету принцип равного возмездия. Когда она вскрывалась, клеветника ждало то же наказание, что и обвиненного им человека.

В XIV веке законы смягчились. По Уставу князя Ярослава о церковных судах за заведомо ложное обвинение штрафовали. Размер штрафа зависел от социального положения клеветника.

Судебник 1497 года ввел понятие ябедничества – ложного обвинения. Изначально ябедниками называли чиновников, но постепенно в эту категорию попали доносчики с клеветниками. В качестве юридического термина стали использовать слово «поклеп».

Отношение к доносчикам ярко демонстрируют пословицы: «Доносчику – первый кнут», «Ябеда и беда – соседи», «Ябедника (клеветника) на том свете за язык вешают», «Бог любит праведника, а черт (или господин, судья) – ябедника».

Не рисковали лишний раз бросать слова на ветер и в Англии XVI века. Те, кто об этом забывал, могли поплатиться жизнью, как, например, Маргарет Гаркетт. В 1582 году в Туманном Альбионе действовало старое право: любой бедняк мог забрать то, что осталось на земле после уборки урожая. Но миссис Гаркетт бедной не была. Она просто решила сэкономить и набрала в чужом огороде полный передник гороха.

Хозяйка впечатлилась количеством собранного и потребовала горох вернуть. Миссис Гаркетт рассердилась и в сердцах ляпнула, что в следующем году у нее гороха будет много, а у хозяйки – пусто. А потом последовала череда неурожайных лет. Начались поиски виновных. И в 1585 году хозяйка гороха вспомнила про слова Маргарет. Разбирательство было недолгим, и несдержанную на язык женщину повесили.

Молчание – золото

За грубость и хамство тоже приходилось отвечать. Только в Лондоне за 70 лет начиная с 1572 года суды рассмотрели 2224 таких дел! На первый взгляд немного. Если, конечно, не учитывать, что в ту пору в городе жило примерно 100 000 человек.

Обижались англичане на разное. Кому-то не нравилось сравнение с животным, кому-то – обвинение в колдовстве или угроза «разобраться как следует». Суд был быстрым, но стоил денег, причем изначально платить должен был оскорбленный. Понятно, что с таким подходом в тяжбы ввязывались в основном люди небедные. Примерно 3/4 дел решались в досудебном порядке: клеветник публично отрекался от своих слов и извинялся. По суду же виновного могли заставить прийти в церковь в белой простыне и зачитать написанные судом же извинения. Так что не зря английские матери того времени часто повторяли: «Лучше промолчать!»

Большинство судебных обвинений в брани и брюзжании заканчивались небольшими штрафами, но за рецидив можно было попасть на позорный стул или надеть маску позора.

Памфлет «Расследование отвратительных склонностей» Эдварда Уайта, увидевший свет в 1579 году, описывает 4 судебных дела в Эссексе, посвященные проклятиям. Во всех случаях вскоре после злых слов кто-то заболел или умер. Трех из 4 обвиненных женщин казнили как ведьм.

Да что говорить об обычных горожанах, если даже королям надо было следить за языком! Так, одной дворянке, которая никак не могла забеременеть, Елизавета I пообещала стать крестной, если родится мальчик. Спустя 9 месяцев английская государыня сдержала слово, крестив Уильяма Персиваля.

Законодательную норму о свободе слова впервые закрепил в 1689 году английский Билль о правах. Тогда члены парламента получили полную свободу в обсуждении дел королевства и чиновников. Обычных граждан эта норма не касалась.

О них вспомнили ровно через 100 лет – в 1789 году в Декларации прав человека и гражданина, принятой в начале Великой французской революции. Статья 11 Декларации признавала свободный обмен идеями и мнениями одним из самых ценных человеческих прав, хотя уточняла, что «каждый гражданин может говорить, писать и печатать без ограничений, но должен отвечать за злоупотребление этой свободой в соответствии с законом».

Про злоупотребление тут же благополучно забыли, и анонимные доносы стали массово выкашивать политических врагов. В 1791 году французское законодательство ввело понятие гражданского доноса, обязательного для всех совершеннолетних граждан. В результате только за год правления якобинцев (1793–1794) казнили около 12 000 человек.

Поэтому понятно, почему вторая треть XVIII века ознаменовалась протестами против поощрения доносительства. Апологет этой идеи – итальянский экономист и публицист Гаэтано Филанджиери в трактате «Наука о законодательстве» призывал власти игнорировать доносы.

В наше время бездоказательные слова не поощряются. Хочешь сказать – сумей ответить за сказанное. Согласно проведенному в 2009 году исследованию международной правозащитной группы Article-19, из 168 рассмотренных стран уголовное наказание за клевету предусматривалось в 158. С 2005 по 2009 год в мире за клевету осудили 146 человек.

Под Богом ходим

В традициях европейской культуры всегда было уважение религиозных чувств верующих. Но в последнее время над ним стал превалировать принцип свободы слова. Ставя его во главу угла, многие забывают об ответственности и искренне возмущаются, когда встречаются с противодействием.

Давайте хотя бы вспомним разразившийся в 1988 году скандал с «Сатанинскими стихами» Салмана Рушди. Роман вызвал яростный гнев мусульман, поскольку одного из персонажей автор списал с пророка Мухаммеда. Иранский аятолла Хомейни публично проклял Рушди и приговорил его, а также всех причастных к изданию книги к смертной казни. Это привело к разрыву дипломатических отношений между Великобританией и Ираном. Иранский фонд Khordad Foundation объявил вознаграждение за убийство писателя. Сейчас оно составляет $3,9 млн. Рушди продолжает скрываться в США, т.к. приговор остается в силе: покаяние писателя власти Ирана не приняли.

Удивительно, но в ряде стран, в том числе в западноевропейских, до сих пор существует ответственность за богохульство. Правда, регулярно делаются попытки ее отменить. В Исландии это уже сделали, аналогичный вопрос обсуждается в Ирландии. В Дании последний раз статью о богохульстве, закрепленную в Уголовном кодексе, применяли в 1938 году. Тогда за антисемитскую пропаганду наказали нацистскую организацию.

Зато в Финляндии по-прежнему можно лишиться свободы за публичную хулу против Бога, в Греции – за его оскорбление, причем наличие злого умысла – отягчающее обстоятельство. На Мальте наказание за богохульство варьируется от штрафа до тюремного заключения. В Беларуси такого правонарушения в принципе нет. Зато есть ст. 130 УК, предусматривающая ответственность за действия или высказывания, которые влекут риск разжигания религиозной вражды.

Мат наш насущный

Вы знали, что 3 февраля – Всемирный день борьбы с ненормативной лексикой? Хотя под эту категорию подпадают диалектизмы, жаргонизмы, варваризмы и придуманные слова, большинство ассоциируют ее исключительно с матом.

Сквернословие прочно вошло в нашу жизнь. Специалисты как-то подсчитали, что в течение жизни среднестатистический человек матерится около 230 000 раз. Согласно проведенным в России опросам, лишь 29 % населения вообще не используют нецензурную брань, 70 % прибегают к ней регулярно.

Часто матерящийся не ставит целью кого-то оскорбить. Он просто таким образом снимает психологическое напряжение, пытается заполнить паузы или казаться взрослее и опаснее. Недаром по интернету гуляет шутка, что мат – это не ругательство, а слова с расширенным эмоциональным диапазоном.

Согласно самому популярному мифу бранные слова – это наследие татаро-монгольского ига. Между тем большинство ученых сходятся в том, что корни у мата все-таки славянские. Он возник еще в язычестве, когда был распространен культ плодородия и жрец словами-заклинаниями взывал к богам. Тогда люди были уверены в мощной энергии слова и опасности его бездумного произнесения. Позже сквернословие перешло в заговоры и проклятия.

На Руси сквернословие примерно до середины XIX века было уголовно наказуемым. В XVII веке – вплоть до смертной казни. Воинский артикул 1715 года, действие которого распространялось на все население страны, в качестве наказания предусматривал прижигание языка раскаленным железом, а затем отсечение головы. Богохульников же просто лишали жизни или отрезали язык. Позднее матерщинников стали публично пороть. Тогда по рынкам и площадям ходили переодетые чиновники, которые заставали нарушителей, что называется, на месте преступления.

По УК СССР за нецензурную брань в общественном месте полагалось 15 суток ареста. Сейчас к такому правонарушению относятся лояльнее (интересно почему?): согласно кодексам об административных правонарушениях России (ст. 20.1), Казахстана (ст. 434), Киргизии (ст. 364) публичное употребление мата может расцениваться как мелкое хулиганство, за которое полагается штраф или административный арест.

В Беларуси аналогичное наказание раньше закрепляла ст. 17.1 КоАП. Сейчас понятие «нецензурная брань» в КоАП вы вообще не найдете. По новой редакции нормы – ст. 19.1 – административную ответственность влечет оскорбительное приставание к гражданам и другие умышленные действия, нарушающие общественный порядок.

А вот в некоторых австралийских штатах (Новый Южный Уэльс, Квинсленд, Виктория) за нецензурщину можно угодить в тюрьму на срок до 6 месяцев. Правда, суд может признать матерщинника невиновным, если тот найдет разумное оправдание своему поведению. Впрочем, чаще всего наказание оказывается гораздо более мягким. Австралийские суды каждый год признают тысячи людей виновными в прилюдной ругани, и самым суровым наказанием оказался 7-дневный арест. В большинстве случаев дело заканчивается штрафом.

Мы часто путаем свободу слова со свободой речи и забываем о границах. Человек не может писать и говорить как вздумается. Банально, но жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Достаточно вспомнить вынесенный то ли в XII–XIII во Франции, то ли в XVIII–XIX веке в Англии (источники разнятся) вердикт суда, определивший, что «свобода размахивать кулаками заканчивается там, где начинается кончик носа стоящего рядом человека». В этой фразе, по сути, заключаются все условия совместного существования людей. Свобода – что слова, что действия – не есть вседозволенность. Свобода – это возможность делать все, что не приносит вреда другому.