Юрист, который не умеет и не любит говорить, – то же, что хирург, который боится крови. Речь юриста – его визитная карточка и основное профессиональное оружие. И если с задачей все ставить под сомнение и ни с чем не соглашаться любой юрист справляется без труда, то с говорить и писать так, чтобы хотелось слушать или читать, получается не у всех. Слишком велик соблазн использовать готовые канцелярские штампы, от которых у обывателя сводит скулы: в связи с вышесказанным, с учетом нижеизложенного, в целях недопущения, ввиду необходимости… Забылись слова А.Ф. Кони, что «юрист должен быть человеком, у которого общее образование идет впереди специального».
В процессуальных документах штампы уместны. Но когда надо привлечь внимание… Вспомните многочисленные съезды, на которых делегатам сладко спится под монотонную речь. Многие юристы убеждены, что выражаться ясно не обязательно, ведь профессионалы и так поймут. А если не поймут – значит, не профессионалы. С таким мнением могли бы поспорить В.Д. Спасович, Ф.Н. Плевако, А.И. Урусов, да кто их теперь услышит!
Можно было сколько угодно смеяться над заслуженным юристом Российской Федерации В.В. Жириновским, но одна из причин его популярности – в безукоризненном владении живым языком и умении доходчиво излагать даже самые сложные мысли.
Может, в этом часто и дело? Может, в силу профессии не хотят юристы высказываться прямо и однозначно, ведь бюрократически закругленные формулы позволяют спрятать подлинный смысл? Как красиво звучит призыв исправить допущенные ошибки или рассмотреть полученные предложения, оценить совершенное деяние! Но согласитесь: нельзя исправить ошибки или рассмотреть предложения, оценить деяния, которых не было.
А может, причина в том, что автор, пишущий без цветистого многословия, кажется недостаточно профессиональным? Это как сравнить мокрая земля и избыточно увлажненная почва – по одной почве видно, что пишущий – образованный человек.
Любимый детьми К.И. Чуковский писал не только сказки. В книге о русском языке «Живой как жизнь» (1962) он обратил внимание, что активное использование в быту бюрократических выражений (денежные средства вместо денег, осадки в виде дождя вместо дождь) началось почти сразу после революции. Полуграмотное население восприняло казенный язык прокламаций как признак силы и скрытого высшего смысла. Чуковский счел это явление болезнью языка и по аналогии с колитом и менингитом назвал канцеляритом. Слово прижилось.
Страдаете сами – а читатель за что?
Писатель Л. Каганов как-то заметил, что есть огромное количество слов-маркеров, которые выдают род занятий человека, место жительства, социальный статус, уровень культуры. Юриста выдает канцелярит. Каждого представителя этой профессии можно с ходу узнать по характерному стилю изложения. Случаются, конечно, редкие вариации в сторону живости, но в общем и целом любую статью отличает устоявшийся набор терминов и клише. Попытки от них избавиться вызывают категоричный протест, ведь такая речь кажется «более профессиональной», а длинные предложения выглядят более солидно.
Любовь к штампу объяснить еще проще: средство не сказать что-то действительно важное. Набор «правильных», но пустых слов снимает ответственность с говорящего и позволяет не называть вещи своими именами.
Хотите узнать ваш уровень владения канцеляритом и чувством юмора? Пройдите тест.
Тест «Вы юрист или просто гений»
1. Вы можете писать много ни о чем. Кто-то умный заметил: чем опытнее юрист, тем он ближе к Толстому. В самом большом предложении в «Войне и мире» 193 слова. В предложении стандартного юриста обычно 40–60. А в лидерах пока приказ российского Минтранса от 12 ноября 2013 года № 348 – в нем 190 слов: «Об утверждении порядка осуществления владельцем автомобильной дороги мониторинга соблюдения технических требований и условий, подлежащих обязательному исполнению, при строительстве и реконструкции в границах придорожных полос автомобильных дорог…»
Длина заголовков белорусских актов варьируется в среднем в пределах 30–40 слов, т.е. входит в норму.
2. Вы говорите о простом сложно. Обычный человек скажет: «Этот текст объясняет, почему канцелярит так сложно понять», маститый юрист напишет: «Данный текст является объяснением механизмов воздействия канцелярского языка, в большей степени присущего научным статьям, которые вследствие сложности конструкций и обилия терминов довольно проблематичны для восприятия, что осложняет взаимодействие читателя с информацией».
Короче, если у вас, как говорил семиотик (1*) К.А. Богданов, «в речи синтез канцелярита и блатной фени» – вы точно юрист!
——————
(1*) Семиотика – наука о коммуникативных системах и знаках, используемых в процессе общения.
3. У вас что ни слово, то существительное. Но не простое, а отглагольное. Ну не любит канцелярит глаголы-действия, вот и заменяет «совершить» на «совершение», «предупредить» на «предупреждение», «достичь» на «достижение». Или вот еще: «меры принуждения, применяемые к лицу за совершение правонарушения в целях предупреждения совершения новых правонарушений в случаях, если достижение этих целей возможно без привлечения лица к административной ответственности». Поздравляем! Так виртуозно нанизывать падежи нужно годами учиться! Правда, из предложения уходит действие, но зато как значительно звучит: «Дело о залезе и невылезе из ямы трупа мужчины средних лет»!
4. Сказуемые у вас не простые, а расщепленные: вы не «проверяете», а «производите проверку»; не «участвуете», а «принимаете участие»; не помогаете, а «оказываете помощь». И только простые смертные «записывают», а вы «осуществляете запись».
5. И да, предлоги у вас тоже составные отыменные: и в части, и в целях, и в силу, и в адрес, а еще в области и в соответствии.
6. У вас все отлично со страданием! Активные обороты вы подсознательно меняете на пассивные. Выходит, так называемый страдательный залог: не «я предложил», а «мною предложено» (еще круче – когда просто «предложено»), не «закон установил», а «установлено», не «санкция предусматривает», а «санкцией предусмотрено» или просто – «предусмотрено», а вы там сами разбирайтесь, кем и зачем. А еще «уплачивается», «обязуется» и «рассматривается».
7. Вы предпочитаете сложное – простому, длинное слово – короткому, официальное – разговорному. Если надо написать «рыбы нет и не будет», вы точно напишете: «Ихтиофауна, являясь паритетным компонентом всей экологической системы отечественных водохранилищ, подвергается токсикации со стороны предприятий индустрии, что приводит к гидрологической деформации биогенного режима».
8. Вы обожаете красивые непонятные слова. С ними чувствуете себя как рыба в воде: «В нашем новом коворкинге будем проводить митапы и брэйнштормы. А еще у нас есть супер медиарум для ливинг презентэйшн». Оно ж чем больше иностранных слов, тем солиднее, научнее! И любимый аргумент – «нет подходящей замены в русском языке». Тут, правда, можно поспорить: на эту тему еще в Российской империи с западниками не раз схлестывались славянофилы, объясняя, что излишнее засорение языка иностранщиной помогает сказать так, чтобы ничего не сказать. Впору вспомнить зощенковское: «Трудно, товарищи, говорить по-русски!»
9. У вас почти в каждом предложении что-то «является». Например, основанием административной ответственности ИП является наличие состава административного правонарушения. Это слово – повелитель канцелярщины, которое делает текст уныло однообразным. Отлично заменяется на тире, но тогда ж не так солидно, правда?
10. Кроме «является», обожаете «сегодняшний день» и «в настоящее время». Филологи называют эти конструкции паразитами времени. Дело в том, что любой текст по умолчанию относится к настоящему времени. Поэтому, если не упоминается прошлое, нет необходимости отдельно указывать на настоящее.
Проверить
Если у вас в обиходе есть все 10 штампов, вы – заматеревший юрист.
Если чего-то не хватает – вы на пути к закоснелости. Пойдете до конца или все же притормозите?
Если этих слов и выражений у вас до обидного мало – вы либо не юрист, либо просто гений.
Что почитать о канцелярите
1. Башмакова М. Острый хронический канцелярит. Кто и зачем говорит и думает штампами
2. Бобылев Б. Канцеляризмы в прозе Андрея Платонова
3. Галь Н. «Слово живое и мертвое»
4. Пахомов В. Как избавить свою речь от канцелярита?
5. Селищев А.М. Язык революционной эпохи.
6. Чуковский К. «Живой как жизнь»
