06.01.2021 обеими палатами Парламента принят Закон N 89-З, который с 15.01.2021 вступил в законную силу.

Вначале несколько слов о необходимости принятия такого закона. Ведь на первый взгляд, а также по мнению некоторых скептиков, медиативные процедуры в Беларуси не развиваются «семимильными» шагами. В чем же дело?

Как объективный исследователь альтернативных процедур урегулирования конфликтов, убежденный сторонник медиации и в каком-то смысле вдохновитель появления ее в Беларуси, поделюсь своими мыслями и на этот счет.

Во-первых, медиация в нашей стране развивается нормальными темпами и не нуждается в ее ускорении, она не подвержена и субъективным устремлениям по ее торможению. Медиация формируется по своим законам, а законы государства могут только способствовать ее совершенствованию или тормозить его. Это нужно именно понять: без внутреннего убеждения, что именно откровенный разговор с привлечением медиатора, а не формальные процедуры помогут урегулировать конфликт, а потом и добровольно исполнить медиативное соглашение.

Во-вторых, осмысление принципов и природы медиации также не сразу приходит и к правоведам в сфере уголовно-правовых, административно-правовых и иных публичных отношений, а также других отраслей права. Только ознакомившись с основными «столпами» медиации и иными альтернативными способами разрешения споров, убедившись в их полезности на примере других стран и отраслей, даже противники медиации становятся ее сторонниками.

В-третьих, опыт зарубежных государств также подтверждает, что постепенное, осознанное внедрение медиативных технологий с проверкой их эффективности дает лучшие результаты, нежели быстрое, всеобъемлющее и принудительное их насаждение.

В-четвертых, белорусское национальное законодательство об альтернативном разрешении споров объективно не может не учитывать международные тенденции правового регулирования в этой сфере, не может не развиваться на фоне совершенствующихся и усложняющихся общественных отношений.

В-пятых, медиативные соглашения, не требующие жесткой привязки к законодательству, законодательным процедурам, могут содействовать позитивному решению различных по сложности вопросов, в том числе в сфере инвестиций.

Принятые изменения и дополнения, о которых пойдет речь далее, вполне встраиваются в названные факторы-причины.

И Конституционный Суд в своем решении о соответствии исследуемого Закона N 89-З Конституции указал на такие его причины появления, цели и задачи:

— принятие Закона N 89-З обусловлено необходимостью реализации в национальном законодательстве положений Конвенции о международных мировых соглашениях, достигнутых в результате медиации (далее — Конвенция);

— в целях применения медиации как способа разрешения международных коммерческих споров, создания правового механизма признания и приведения в исполнение на территории страны международных медиативных соглашений, достигнутых в результате процедуры внесудебной медиации, расширения возможностей субъектов хозяйствования в выборе средств урегулирования споров для обеспечения своих прав и законных интересов в международных экономических отношениях;

— законодателем в целях совершенствования правовых механизмов внесудебного порядка разрешения споров вносятся изменения в ХПК и Закон N 58-З.

Кстати, в Законе N 25-З содержится следующая оговорка: «На основании статьи 8 Конвенции Республика Беларусь не применяет настоящую Конвенцию к мировым соглашениям, стороной которых она является или стороной которых являются любые правительственные учреждения или любое лицо, действующее от имени правительственного учреждения».

И здесь нельзя не заметить два аспекта. Во-первых, наше государство ратифицировало Конвенцию в числе первых, что не может не утешать. Ведь Беларусь таким образом публично согласилась с содержанием преамбулы Конвенции о том, что:

— признавая важность медиации для международной торговли в качестве одного из методов урегулирования коммерческих споров, в рамках которого стороны в споре просят третье лицо или лиц оказать им помощь в их попытках разрешить спор дружественным путем;

— отмечая, что медиация все чаще используется в международной и национальной коммерческой практике в качестве альтернативы судебному разбирательству;

— считая, что использование медиации дает существенные выгоды, такие как сокращение количества случаев, при которых спор ведет к прекращению коммерческих отношений, облегчение осуществления международных операций участниками коммерческой деятельности и достижение экономии в процессе отправления правосудия государствами;

— будучи убеждены в том, что создание основы для международных мировых соглашений, достигнутых в результате медиации, приемлемой для государств с различными правовыми, социальными и экономическими системами, будет содействовать развитию гармоничных международных экономических отношений.

Но, во-вторых, наша страна сразу же исключила применение Конвенции в межгосударственных, межправительственных публичных отношениях, что ограничивает поле деятельности. Будем надеяться, что оговорка больше продиктована некоторой осторожностью и незнанием опыта использования Конвенции другими государствами из-за ее нового характера, а не другими мотивами. И в дальнейшем эта оговорка будет исключена или изменена на более либеральную. Все-таки необходимо нарабатывать медиативный опыт и в международных отношениях (хозяйственных, экономических, инвестиционных и иных). В противном случае можно предположить, что Конвенция в этой части останется только декларацией.

Например, Закон N 89-З дополняет действующий ХПК следующими правовыми нормами.

Теперь перечень форм обращений в экономический суд дополнен еще одной формой: заявлением на принудительное исполнение международного медиативного соглашения (абз. 3 ч. 1 ст. 7 ХПК).

Дополнена и ст. 40-1 ХПК, позволяющей в случае неисполнения добровольно международного медиативного соглашения выдачу исполнительного документа на принудительное исполнение такого международного медиативного соглашения, которое производится экономическим судом по правилам, установленным ст. 262-1 — 262-3 ХПК.

Более существенным можно назвать дополнение ст. 113-1, которая установила основания обеспечения предмета международного медиативного соглашения. То есть теперь каждый экономический суд нашей страны по ходатайству сторон, находящихся в процедуре урегулирования спора в целях заключения международного медиативного соглашения, вправе принять меры по обеспечению предмета международного медиативного соглашения.

Кроме того, в ст. 113-1 ХПК определено, что к мерам по обеспечению предмета международного медиативного соглашения применяются правила, установленные гл. 9 ХПК.

Это значит, что на ходатайство по обеспечению предмета международного медиативного соглашения, порядок его рассмотрения в экономическом суде распространяются требования ст. 114 — 120 ХПК.

Не будет лишним также конкретизировать и прокомментировать тот факт, что к мерам по обеспечению предмета международного медиативного соглашения отнесены все меры по обеспечению иска (ст. 116 ХПК).

Например, коммерческие организации различных государств, имеющие желание урегулировать конфликт между ними вне судебной процедуры, заключить международное медиативное соглашение, могут обратиться в соответствующий белорусский экономический суд с ходатайством наложить арест на имущество, денежные средства и т.д.

А вот какой конкретно белорусский экономический суд будет компетентным в таком случае – не совсем понятно. Ведь белорусские организации, находящиеся в процедуре урегулирования спора в целях заключения международного медиативного соглашения, могут располагаться в разных регионах нашей страны. Можно предположить, что компетентным судом должен стать экономический суд по месту нахождения медиатора, спорного имущества (аналог со ст. 115 ХПК). Но могут быть и иные варианты: по месту нахождения белорусской организации, которая вместе со своим иностранным или международным партнером намерена заключить международное медиативное соглашение, месту нахождения недвижимости и т.д.

В любом случае, на наш взгляд, на такой шаг должно быть согласие этого партнера, отраженное в проекте международного медиативного соглашения.

Возникают вопросы и о прилагаемых к ходатайству, о принятии обеспечительных мер при заключении международного медиативного соглашения документов по аналогии со ст. 114 ХПК.

Так, требуется ли прилагать к такому ходатайству документ, подтверждающий:

— согласие того медиатора, который намерен проводить медиативные процедуры между сторонами;

— принятие конкретным медиатором к своему производству заявления (ходатайства) сторон о заключении международного медиативного соглашения;

— уплату госпошлины и иных расходов?

Нужно ответить и на вопрос: вправе ли экономический суд, рассматривающий ходатайство об обеспечительных мерах при заключении международного медиативного соглашения, продлить 3-дневный срок рассмотрения ходатайства, предусмотренный ч. 1 ст. 115 ХПК? Ведь участие иностранного лица в этих процессах почти всегда увеличивает процессуальные сроки.

К месту будет вспомнить, что ч. 5 ст. 25 ХПК допускает аналогию закона и аналогию права. В случае отсутствия норм законодательства, регулирующих спорные правоотношения, суд, рассматривающий экономические дела, применяет те нормы законодательства, которые регулируют сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии таких норм — рассматривает дело исходя из общих начал и смысла законодательства (аналогия права).

Для ответа на поставленные выше вопросы применима также аналогия закона, т.е. правовые нормы, предусмотренные ст. 262-1 ХПК, о чем пойдет речь ниже.

Однако с учетом многовариантности аналогии и участия иностранных лиц в рассматриваемых процедурах было бы уместным официальное разъяснение со стороны, например, судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Республики Беларусь.

Кроме того, ХПК содержит некоторые иные правила применения аналогии: в решении суда, рассматривающего экономические дела, должно быть указано о применении закона и права по аналогии (ч. 10 ст. 193 ХПК). Отсюда следует, что и в определении по поводу рассмотрения ходатайства об обеспечении предмета международного медиативного соглашения должна быть такая оговорка.

Дополнен ХПК и новым основанием для обязательного приостановления производства по делу: экономический суд обязан приостановить производство по делу или вопросу в случае невозможности рассмотрения дела, находящегося в процедуре урегулирования спора в целях заключения международного медиативного соглашения (абз. 2 ст. 145).

Здесь нужно обратить внимание на обязанность и право экономического суда приостановить производство по делу по сходным основаниям. Почему-то для возможности заключения международного медиативного соглашения наш законодатель предусмотрел даже обязанность суда приостановить производство по делу. А для заключения обычного (не международного) медиативного соглашения между, например, белорусскими субъектами нет даже такого права у суда. Это право можно «увидеть» опять же только с помощью аналогии закона или аналогии права в соответствии с нормами ст. 146 ХПК, в которой указано на право экономического суда приостановить производство по делу в случаях:

— рассмотрения судом иностранного государства, международным арбитражным (третейским) судом, третейским судом, иным постоянным арбитражным органом другого дела, решение по которому может иметь значение для рассмотрения этого дела;

— назначения примирителя для проведения примирительной процедуры;

— в иных случаях, предусмотренных законодательными актами.

ХПК также дополнен новыми правовыми нормами, изложенными в новых ст. 262-1 — 262-3, регулирующими форму и содержание заявления о выдаче исполнительного документа на принудительное исполнение медиативного соглашения, международного медиативного соглашения, порядок его рассмотрения и основания отказа в выдаче исполнительного документа.

Отметим как положительный (и в первую очередь психологический) момент: эти нормы касаются не только международного медиативного соглашения, но и обычного медиативного соглашения, что позволит ускорить процесс его исполнения. Многих, кто обращается к процедуре медиации, волнует вопрос: а есть ли механизм принудительного исполнения медиативного соглашения? Психологический, потому что медиативное соглашение приоритетно нацелено на его добровольное исполнение. И практика показывает, что к его принудительному исполнению приходится прибегать достаточно редко.

На что в особенности следует обратить внимание в новых правовых нормах.

Статья 262-1 ХПК в своем названии указывает только на форму и содержание заявления о выдаче исполнительного документа на принудительное исполнение медиативного соглашения, международного медиативного соглашения. Кстати, письменная форма этого заявления в ст. 262-1 ХПК только предполагается: заявление о выдаче исполнительного документа на принудительное исполнение медиативного соглашения, международного медиативного соглашения и прилагаемые к нему документы могут быть представлены в суд, рассматривающий экономические дела, в электронном виде.

На самом деле нормы ст. 262-1 ХПК регулируют и иные вопросы.

В частности, ч. 1 ст. 262-1 ХПК устанавливает:

а) перечень субъектов, которые вправе обратиться в экономический суд с подобным заявлением: заинтересованная сторона медиативного соглашения или международного медиативного соглашения. Словосочетание «стороны медиативного соглашения» уже и ранее встречалось в действующем законодательстве и в данном случае означает только те конфликтующие стороны, которые с помощью медиатора достигли компромисса и заключили медиативное соглашение. Сам медиатор к числу сторон этого соглашения не относится;

б) суд, компетентный рассматривать упомянутые заявления: экономический суд по месту нахождения или месту жительства (месту пребывания) должника либо по месту нахождения имущества должника, если место нахождения или место жительства (место пребывания) его неизвестны.

Само содержание исследуемого заявления особых вопросов не вызывает. А вот некоторые правовые нормы о прилагаемых к нему документов требуют пояснения.

К заявлению о выдаче исполнительного документа на принудительное исполнение медиативного соглашения, международного медиативного соглашения требуется, в частности, приложить:

— оригинал медиативного соглашения или международного медиативного соглашения. Именно оригинал, а не копию, ибо вместо медиативного соглашения будет выдан исполнительный документ. Также необходим оригинал, чтобы не было возможности обратиться в иной суд за получением еще одного исполнительного документа;

— доказательства, подтверждающие факт неисполнения другой стороной медиативного соглашения в срок, установленный в нем. Доказательства эти могут быть различными: письменная и электронная переписка с другой стороной, выписка с банковских счетов, фотографии, видеосъемка т.д.;

— доказательства о достижении международного медиативного соглашения в результате медиации (имеется подпись медиатора на международном медиативном соглашении; либо медиатором представляется подписанный им документ, подтверждающий проведение медиации; либо учреждением, проводившим медиацию, представляется подписанный документ, подтверждающий проведение медиации; либо иное доказательство, приемлемое для суда в соответствии с положениями ХПК) в случае подачи заявления в отношении международного медиативного соглашения;

— иные документы по требованию суда, необходимые для проверки выполнения требований Конвенции, в случае подачи заявления в отношении международного медиативного соглашения (ч. 3 ст. 262-1 ХПК). Имеются в виду документы, перечисленные в ст. 4, 14, 15 Конвенции.

Закон N 89-З также дополняет отдельные правовые нормы действующего Закона N 58-З.

Так, в ст. 1 Закона N 58-З трансформацию претерпели следующие правовые нормы.

Дана новая дефиниция понятия медиативного соглашения — теперь это соглашение, заключенное сторонами по результатам переговоров, проведенных в установленном законодательством (а не только законом о медиации) порядке в целях урегулирования спора (споров). Такие же изменения коснулись и понятия «соглашение о применении медиации».

Главное здесь, на наш взгляд, чтобы не только правоприменители, но и сам законодатель, и толкователи правовых норм о медиации поняли и восприняли все правильно. Законодательство о медиации не следует бесконечно расширять за счет увеличения количества подзаконных актов. Это грозит опасностью потерять суть медиации. Основными НПА в этой сфере правоотношений должны оставаться Конституция, Закон N 58-З и международные договоры.

В абз. 6 ст. 1 Закона N 58-З также впервые раскрывается понятие «обособленное подразделение юридического лица» применительно к организации, обеспечивающей проведение медиации.

Закон N 58-З дополнен также новой ст. 15-1, именуемой «Признание и исполнение международных медиативных соглашений», нормы которой:

а) содержат определение международного медиативного соглашения;

б) определяют порядок его признания и исполнения;

в) устанавливают ограничения распространения Закона N 89-З.

Так, во-первых, предложена следующая дефиниция международного медиативного соглашения — соглашение, заключенное в результате процедуры, посредством которой стороны достигают урегулирования спора при участии третьего лица (лиц), не обладающего полномочиями предлагать сторонам конкретные варианты разрешения спора вне зависимости от конкретного наименования названных процедур и лиц, при соблюдении следующих условий:

— в момент его заключения в письменной форме коммерческие предприятия по крайней мере двух сторон соглашения находятся в различных государствах либо государство нахождения коммерческих предприятий сторон соглашения не является ни государством, в котором исполняется значительная часть обязательств по соглашению, ни государством, с которым наиболее тесно связан предмет соглашения;

— соглашение не заключено по спору, вытекающему из сделки в семейных, личных, в том числе домашних, целях, и не касается законодательства о браке и семье, наследственного права или законодательства о труде.

Во-вторых, международные медиативные соглашения признаются и исполняются в соответствии с ХПК и Конвенцией.

В-третьих, требования Закона N 89-З не распространяются на процедуру заключения международных медиативных соглашений.

Для тех, кто намерен применять международные медиативные соглашения на территории Беларуси, необходимо помнить, что руководствоваться нужно не только ХПК и Законом N 58-З, но и самой Конвенцией. В том числе по той причине, что Конвенция не применяется к мировым соглашениям, которые были:

— утверждены судом или заключены в ходе разбирательства в суде и могут быть приведены в исполнение в качестве судебного решения в государстве этого суда;

— оформлены и могут быть приведены в исполнение в качестве арбитражного решения.

В процессе применения проанализированного законодательства могут возникнуть и другие вопросы, которые должны обсуждаться. И ответы на них нужно искать профессионально.

Одновременно призываю отечественных и зарубежных правоведов провести научные дискуссии и исследования по уже прозвучавшим предложениям в целях дальнейшего внедрения и совершенствования медиативных процедур:

— о придании медиативному соглашению свойства исполнимости после его нотариального удостоверения, с тем чтобы стороны не сталкивались с необходимостью всякий раз обращаться в этих целях в суд;

— возможности заключения медиативного соглашения по правовым конфликтам со сложной межотраслевой правовой природой;

— дальнейшей либерализации судебной практики по отношению к медиации и медиативным соглашениям.

Так, заслуживает обсуждения постановление Суда по интеллектуальным правам, которым отменено постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.02.2020 по делу N А57-9491/2019 и утверждено мировое соглашение по делу N А57-9491/2019, заключенное между ПАО «Г» и ООО Завод «Г» в соответствии с заключенным медиативным соглашением от 19.01.2021 N КП-3/2020-СИП.