В настоящее время доверенность регулируется ГК с учетом принятия 17 июля 2018 г. Закона N 135-З, который внес значительные изменения и дополнения в ГК и в ГПК.

В рамках указанного Закона N 135-З был кардинально изменен подход законодателя к регламентации доверенности по праву Беларуси.

Итак, доверенностью признается письменное уполномочие, выдаваемое с учетом требований ГК одним лицом другому для представительства перед третьими лицами по общему правилу без каких-либо дополнительных требований к форме такого письменного уполномочия <*>.

Тем самым в силу законодательного подхода для совершения доверенности по праву Беларуси доверенность больше не должна содержать ее удостоверения.

В соответствии же с ранее действовавшим законодательным подходом доверенность по праву Беларуси в обязательном порядке должна была быть удостоверена, в противном случае она не отвечала правовым характеристикам доверенности и законодательным требованиям к доверенности.

Наряду с этим белорусский законодатель в Законе N 135-З указал на то, что доверенность на совершение сделок, требующих нотариальной формы, должна быть либо нотариально удостоверена, либо удостоверена в порядке, приравненном к нотариальному удостоверению.

Указанное обстоятельство в общем следует и из ранее действовавшего регулирования, т.к. прежняя редакция п. 3 ст. 186 ГК также регламентировала удостоверение доверенности, приравненное к нотариальному.

Кроме того, был уточнен подход к удостоверению доверенностей граждан. Так граждане вправе удостоверять доверенности:

— на получение заработной платы и иных платежей, связанных с трудовыми отношениями;

— получение вознаграждения авторов и изобретателей, пенсий, пособий и стипендий, выплат гражданам в банках или небанковских кредитных организациях;

— получение корреспонденции, в т.ч. денежной и посылочной;

— совершение иных действий, не требующих нотариальной формы удостоверения, как в порядке, предусмотренном п. 3 ст. 186 ГК, так и в нотариальном порядке, по собственному выбору <*>.

Изложенный подход, с одной стороны, также представляется лишь законодательным уточнением, т.к. и из ранее действовавшей законодательной регламентации следовал приведенный выше подход.

Однако, с другой стороны, фактическое сохранение законодателем требования к удостоверению доверенностей граждан на «совершение иных действий, не требующих нотариальной формы удостоверения», по мнению автора, означает, что законодатель:

— в п. 1 ст. 186 ГК «юридически отказался» от обязательного удостоверения доверенностей физлиц;

— в п. 4 ст. 186 ГК (речь идет уже о новой редакции данного пункта) фактически сохранил обязательное удостоверение доверенностей граждан, т.к. предоставил возможность удостоверять доверенности физлиц на совершение любых действий, не требующих нотариальной формы в порядке, предусмотренном п. 4 ст. 186 ГК.

Правда, подход, изложенный выше — это первый взгляд на новое законодательное регулирование.

В качестве второго подхода к оценке указанной нормы можно привести вывод, что если в п. 1 ст. 186 ГК законодатель исключил требование об удостоверении доверенности в качестве обязательной правовой характеристики доверенности, то возможность удостоверения доверенностей, не требующих нотариальной формы, в порядке, предусмотренном п. 3 ст. 186 ГК, лишь означает право соответствующего физлица на подобное удостоверение доверенности, но не приводит к обязанности каждого физлица по удостоверению доверенностей.

Законодателя возможно понимать и таким образом, что если физлицо посчитает для себя необходимым удостоверить доверенность, не требующую нотариальной формы, то оно может это сделать; если же физлицо не будет склонно к удостоверению доверенности, то оно этого может и не делать.

Избирая из двух приведенных подходов, по мнению автора, скорее всего, при буквальном толковании п. 4 ст. 186 ГК первый подход должен превалировать над вторым, т.к. законодатель требует не только в случаях, точно поименованных в п. 4 ст. 186 ГК, но и «на совершение иных действий, не требующих нотариальной формы удостоверения»:

— либо удостоверения в порядке, предусмотренном п. 4 ст. 186 ГК,

— либо нотариального удостоверения.

Иными словами, удостоверение все же требуется.

Однако приведенный первый подход, в свою очередь, противоречит уже новому подходу законодателя к общему понятию доверенности, в рамках которого удостоверение доверенности не требуется.

Иными словами, если основываться на п. 1 ст. 186 ГК, то второй подход должен превалировать над первым. В противном случае необходимо признать, что законодатель сам породил коллизию (конфликт) между положениями п. 1 и п. 4 ст. 186 ГК.

По мнению автора, первый подход все же представляется более корректным по сравнению со вторым подходом.

Правда, законодателя возможно понимать и таким образом, что действующей редакцией п. 1 ст. 186 ГК он хотел лишь исключить обязательное скрепление печатью доверенности от имени юрлица <*>.

В связи с указанным при правоприменении, по мнению автора, желательным является удостоверение любых доверенностей физлиц, т.к.:

— с одной стороны, при превалировании первого подхода отсутствие указанного удостоверения будет не соответствовать требованиям законодательства;

— с другой стороны, если доверенность от имени физлица никем или ничем не подтверждена, то в рамках реальных правоотношений часто будут возникать проблемы с действительным признанием того, что соответствующая доверенность была выдана именно определенным физлицом.

Кроме этого, стоит отметить законодательное регулирование доверенностей от имени юрлица <*>.

А именно, белорусский законодатель привел содержание п. 5 ст. 186 ГК в соответствие с положениями подп. 3.11 п. 3 Декрета о развитии предпринимательства, т.е. предусмотрел, что доверенность от имени юрлица больше не должна скрепляться печатью для того, чтобы соответствовать требованиям законодательства к такой доверенности.

По мнению автора, рассмотренный последним подход все же мог и не появиться, т.к. доверенность в обязательном порядке должна быть чем-то или кем-то подтверждена. Иными словами, удостоверена (скреплена). В противном случае, т.е. в ситуации, которая возникла с 1 февраля 2019 г.:

— как доверенности физлиц (правда только в определенных случаях, т.к. законодатель «точно» сохранил требования к удостоверению доверенностей в ситуациях, конкретно описанных в п. 2 и 4 ст. 186 ГК; но за рамками данных случаев могут оказаться, например, доверенности на голосование в органах управления коммерческих организаций — при условии, если при правоприменении возобладает второй из приведенных нами подходов, но нам представляется, что у первого подхода, для того чтобы не порождать указанных выше проблем с доверенностями физлиц, все же может быть приоритет),

— так и, прежде всего, доверенности от имени юрлица будут содержать исключительно подписи соответственно лиц, выдавших доверенности, или уполномоченых лиц. Подтвердить же действительность таких подписей будет некем или нечем.

В связи с чем безусловно будут возникать проблемы с надлежащим представительством интересов тех или иных субъектов как при совершении сделок, так и при рассмотрении споров в суде.

Стоит отметить, что после принятия изменений ч. 2 ст. 76 ГПК доверенность от имени юрлица (для представления интересов в суде) выдается за подписью его руководителя или иного лица, уполномоченного на это учредительными документами этой организации (и не требует скрепления печатью указанной организации).

Правда, западные коллеги, находясь в подобной ситуации, т.е. в ситуации, когда доверенность от имени юрлица ничем не скрепляется и под ней находится исключительно подпись уполномоченного лица, указывают на то, что «в дорогостоящий, сложный и профессиональной процесс чужие не ходят». Однако в белорусской правоприменительной практике мы сталкиваемся и с обратной ситуацией.

Применительно же к совершению сделок проблема, безусловно, будет гораздо большего масштаба. Однако эту проблему можно предотвратить путем достижения соглашения о том, что представитель должен действовать исключительно на основе нотариально удостоверенной доверенности.

Применительно же к участию в органах управления коммерческих организаций уставы конкретных коммерческих организаций могут также требовать обязательного нотариального или иного удостоверения для допуска представителя к участию в органах управления соответствующей коммерческой организации.

Правда, в свете действующей редакции п. 1 ст. 186 ГК приведенные положения устава могут быть «не бесспорны». Но последнее будет присутствовать в отношении доверенностей физлиц лишь в ситуации, если в правоприменительной практике возобладает второй подход, а не первый.

Ввести же требование об обязательном скреплении доверенности от имени юрлица печатью этого юрлица после 1 февраля 2019 г. нам представляется практически невозможным, т.к. законодатель предоставил именно право проставления печати самому юрлицу, а действующая редакция п. 1 ст. 186 ГК больше не требует обязательного удостоверения доверенности для того, чтобы такая доверенность отвечала законодательным требованиям к доверенности по праву Беларуси.

Читайте этот материал в ilex >>
*по ссылке Вы попадете в платный контент сервиса ilex