Если неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства произошло по вине обеих сторон, суд уменьшает размер ответственности должника. Суд также вправе сделать это, если кредитор умышленно или по неосторожности содействовал увеличению убытков либо не принял разумных мер к их уменьшению <*>. При взыскании убытков суды учитывают нормы указанной статьи. Если определить степень вины затруднительно, вина может признаваться равной.

Пример

Фабула дела

Экономический суд рассмотрел дело по иску ООО «Бензин» к ООО «Перевозчик». Третьи лица на стороне ответчика, не заявляющие самостоятельных требований на предмет спора, — страховые организации.

Истец и ответчик заключили договор об организации перевозок нефтепродуктов. Ответчик обязался принимать к перевозке своим автотранспортом нефтепродукты со складов хранения (нефтебаз) и АЗС истца, в случае необходимости перемещать груз между АЗС и нефтебазами. В свою очередь, истец обязался своевременно оплачивать перевозку в соответствии с условиями договора.

В договоре стороны предусмотрели обязанность истца контролировать пригодность транспортного средства для перевозки груза. Если истца не удовлетворяло поданное ответчиком транспортное средство, он был вправе составить акт разногласий и передать его ответчику.

Кроме того, стороны согласовали:

— право истца требовать возмещения ущерба, причиненного ответчиком;

— обязанность ответчика в полном объеме возместить убытки во всех случаях неисполнения или ненадлежащего исполнения своих обязательств;

— ответственность ответчика за причинение ущерба истцу по причине неправильных действий при выполнении погрузо-разгрузочных работ.

Ответчик также принял обязательство обеспечить наличие на каждом транспортном средстве заземляющих устройств, устройств снятия статического электричества.

Автомобиль ответчика — тягач с полуприцепом-автоцистерной прибыл под загрузку на нефтебазу истца. Во время заполнения автоцистерны дизельным топливом произошло возгорание паровоздушной смеси под консолью налива. В результате было повреждено оборудование, в том числе принадлежавшая истцу консоль.

Истец осуществил ее осмотр и составил дефектный акт. Ответчик в его составлении не участвовал. Факт повреждения консоли нашел подтверждение в фототаблицах, представленных в дело, и в материалах проверки отдела управления Следственного комитета.

На основании дефектного акта истец заключил с ООО «Подрядчик» договор подряда на ремонт консоли верхнего налива. Стоимость ремонта стороны согласовали в размере цены иска.

Позиция истца

 Истец ссылался на повреждение ответчиком при исполнении договорных обязательств принадлежащего истцу топливоналивного оборудования. Вследствие этого возникли убытки, связанные с его ремонтом.

 Позиция ответчика

 Ответчик с требованиями не согласился, указал на отсутствие доказательств прямой причинно-следственной связи между его действиями и повреждением оборудования. У сторон были действующие договоры страхования, в рамках которых можно было удовлетворить требования истца. Кроме того, ответчик сомневался, что в ходе ремонта подрядчик заменил именно поврежденную наливную консоль (данный довод опровергала совокупность собранных по делу доказательств: акты, фототаблицы, материалы проверки Следственного комитета).

 Позиция третьих лиц

 Третьи лица на стороне ответчика, не заявляющие самостоятельных требований на предмет спора, подтвердили наличие у сторон договоров страхования и указали, что стороны за страховым возмещением не обращались.

 Решение суда

 В соответствии с заданием на загрузку водитель ответчика подал полуприцеп-автоцистерну под консоль, где должно было наливаться дизельное топливо, и заземлил автопоезд, присоединив заземляющий проводник устройства УЗА к металлическому корпусу транспортного средства. В то же время имелось специальное место для заземления, обозначенное знаком и табличкой. Загорелась зеленая лампочка, показавшая присоединение металлического корпуса транспортного средства к заземляющему устройству.

Получив задание от оператора — работника истца, другой работник истца поднялся на полуприцеп-цистерну, открыл люки секции, проверил отсутствие в них нефтепродуктов и приступил к наливу. Опустив стояк консоли в горловину секции, работник истца отошел на 2 — 3 м и наблюдал за заполнением. Данные операции работник истца проводил в присутствии другого работника. После замера характеристик топлива один из двух работников начал спускаться с полуприцепа-цистерны на землю. Второй в это время остался наверху наливной площадки в отсутствие лиц, ответственных за безопасность погрузочно-разгрузочных работ. В это время произошла огненная вспышка и взрыв.

Как следовало из заключения экспертов Госкомитета судебных экспертиз, в процессе налива работник ответчика заземлил только корпус тягача, не заземлив цистерну.

Из протоколов проверки соединения заземлителей с заземляемыми элементами, составленных ООО «Лаборатория» непосредственно после пожара, переходное сопротивление контактного соединения между корпусом автоцистерны и кузовом (шасси) тягача составляло 251 ОМ при норме до 0,05 ОМ. По мнению экспертов, это свидетельствовало, что стекание зарядов статического электричества с корпуса цистерны шло со значительным затруднением.

Вместе с тем система автоматического налива топлива была заземлена, о чем свидетельствовала загоревшаяся зеленая лампочка. Сопротивление в этом месте соответствовало нормам. Сведения о механизме (устройстве) уравнивания потенциалов между цистерной и устройством автоматической системы налива топлива, а также о состоянии данного устройства до и на момент возникновения пожара стороны на исследование не представили.

Водитель ответчика пояснил, что осуществил заземление с нарушением п. 6.1 Инструкции перевозчика за плиту автоцистерны, которая находилась в нижней части автоцистерны (бочки), исходя из своего опыта работы. В подобных случаях за 20 лет его работы возгорания не происходило. Оценка достаточности сопротивления в компетенцию работников истца не входит.

Согласно пояснению пострадавшего работника истца, которое он успел дать до своей смерти, в процессе налива топлива в секцию он успел заметить внезапно появившийся распыл, похожий на распыление брызг. Затем произошел взрыв.

Согласно Инструкции истца по охране труда при проведении сливо-наливных операций с нефтепродуктами в резервуарных парках, на железнодорожных и автомобильных эстакадах нефтебаз светлые нефтепродукты могут накапливать статическое электричество при перемещении транспортными средствами, а также по трубопроводам. Разряд статического заряда в газовоздушной смеси может привести к взрыву, возгоранию. Для защиты от накопления статического электричества применяется заземление технологического оборудования, другие мероприятия.

Автоцистерны, предназначенные для налива нефтепродуктов, должны заземляться с помощью гибкого многожильного провода сечением не менее 6 кв.мм и длиной не менее 20 м, постоянно присоединенного к металлическому корпусу автоцистерн. Открывать люк цистерны, погружать рукав и выполнять другие операции на цистерне можно только после заземления. Нефтепродукты в автоцистерну должны поступать ровной струей под слой жидкости. Подача нефтепродуктов падающей струей запрещается. В силу п. 58 вышеназванной Инструкции при обнаружении отклонений от нормального технологического процесса необходимо немедленно прекратить сливо-наливные операции, перекрыть трубопроводную арматуру и доложить руководителю работ.

Согласно заключениям экспертов, наполнение автоцистерны дизельным топливом на начальной стадии непосредственно перед возникновением пожара действительно могло производиться струйным наливом. Это привело к разбрызгиванию топлива на стенки цистерны и зеркало жидкости.

Процесс струйного истечения и перемешивания слоев нефтепродуктов приводит к накоплению на поверхности зеркала жидкости, а также во внутренним объеме зарядов статического электричества. Одновременно идет процесс релаксации заряда, т.е. его утечки на стенки цистерны за счет проводимости жидкости. Продолжительность процесса релаксации может быть от нескольких секунд до нескольких минут. Именно в этот промежуток времени существует реальная опасность воспламенения паровоздушной смеси нефтепродуктов в резервуаре разрядами статического электричества.

В рассматриваемом случае с учетом отсутствия должного заземления автоцистерны электрический заряд с ее металлического корпуса в момент налива топлива практически не стекал. Он накапливался в объеме топлива и на поверхности металлических конструкций автоцистерны.

В ходе проведенных исследований эксперт достоверно установил, что на поверхности зеркала и внутренних слоях нефтепродуктов, находившихся в автоцистерне при заправке, а также на поверхности автоцистерны скопился заряд статического электричества. Его стекание через заземление корпуса происходило с незначительной скоростью виду больших переходных сопротивлений между автоцистерной и заземленным тягачом. Наиболее вероятной причиной пробоя воздуха искрой накопленного заряда статического электричества стал налив дизельного топлива на начальном этапе свободно падающей струей. Это привело к разбрызгиванию топлива, трению о диэлектрик (дизтопливо) и способствовало образованию статических зарядов. Трение слоев диэлектрика приводит к накоплению зарядов статического электричества во внутреннем объеме нефтепродуктов.

Экспертным путем установить точную причину, а также место образования разряда статического электричества не представилось возможным. Следы воздействия разряда на материалах и конструкциях объекта пожара не отобразились ввиду его малой тепловой мощности. Причиной пожара исходя из места расположения его очага, обстоятельств его возникновения и развития стало воспламенение смеси паров дизтоплива от разряда статического электричества.

Данный вывод совпал с выводами, сделанными в ходе расследования группового несчастного случая на производстве.

 Непосредственно налив топлива через заливную консоль в секцию осуществлял работник истца. До несчастного случая он проходил профподготовку в соответствии с действующей на предприятии образовательной учебной программой и допуска к самостоятельной работе не имел. В момент взрыва контроль за ним и руководство его действиями должностное лицо истца, ответственное за безопасное проведение погрузочно-разгрузочных работ, не осуществляло.

 В заключении о групповом несчастном случае и актах о несчастном случае на производстве формы Н-1 указывались две причины происшедшего:

1. Подсоединение водителем ответчика заземляющего проводника вне установленного места, т.е. с нарушением требований утвержденной ответчиком Инструкции по обслуживанию и содержанию топливного полуприцепа для перевозки жидких топлив, а также Инструкции по охране труда для водителя транспортного средства, перевозящего нефтепродукты (опасные грузы 3-го класса опасности).

2. Отсутствие контроля истца при проведении погрузочно-разгрузочных наливных работ нефтепродуктов в полуприцеп-автоцистерну ответчика, невыполнение п. 219, 220 Правил по обеспечению безопасности перевозки опасных грузов автотранспортом.

Контроль за погрузочно-разгрузочными работами с опасными грузами на транспортном средстве должны вести представители грузоотправителя, грузополучателя и перевозчика. Погрузка, разгрузка и размещение грузов осуществляются под контролем и руководством лица, ответственного за безопасное проведение таких работ, назначенного приказом (распоряжением) руководителя организации из числа специалистов, прошедших подготовку в установленном порядке (Инструкция о порядке подготовки работников субъектов перевозки, связанных с перевозкой опасных грузов <*>.

К аналогичным выводам пришел и отдел Следственного комитета в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела.

И ответчик, и истец заключили договоры страхования своей ответственности и имущества, в том числе установки налива светлых ГСМ в автоцистерны. Страховым случаем считались факты повреждения застрахованного имущества истца. Также была застрахована гражданская ответственность перевозчика при перевозке опасных грузов в отношении спорного тягача и полуприцепа-автоцистерны.

Истец не обратился за страховым возмещением ни в одну из трех страховых организаций. Поясняя причину этого, он в судебном заседании указал на свободу выбора способа гражданско-правовой защиты.

Согласно расчету истца, размер его расходов на восстановление работоспособности поврежденной наливной консоли составил указанную в иске сумму, которую в качестве убытков он просил взыскать с ответчика.

Факт нарушения порядка налива топлива в бензовоз, что повлекло взрыв на территории нефтебазы истца с повреждением наливной консоли, подтверждала совокупность собранных по делу доказательств.

Расходы истца на восстановление нарушенного права собственности, а именно на оплату ремонтных работ, находились в непосредственной причинно-следственной связи с повреждением. Суд проверил расчет и признал его обоснованным.

Вместе с тем собранные по делу материалы, в том числе заключения экспертов, акт расследования группового несчастного случая на производстве, акты о несчастном случае на производстве Н-1, материалы проверки отдела Следственного комитета, с достоверностью подтверждали обоюдную вину истца (допустившего к наливу топлива лицо, не имевшее права на самостоятельную работу) и ответчика (работник которого закрепил заземление вне установленного места). Установить степень влияния их вины на возгорание, по мнению суда, не представлялось возможным. Поэтому степень вины суд признал равной.

При данных обстоятельствах исковые требования о взыскании с ответчика 50% убытков, фактически понесенных истцом, были обоснованными и подлежащими удовлетворению <*>. В удовлетворении остальной части иска суд отказал.

 В рассмотренном примере интерес представляет оценка судом наличия договоров страхования, за счет которых можно было возместить причиненный вред.

Юридическое лицо или гражданин, застраховавшие свою ответственность, когда страхового возмещения недостаточно для полного возмещения вреда, возмещают разницу между страховым возмещением и фактическим размером ущерба <*>.

В то же время судебная практика не трактует данное положение ГК как обязательный досудебный порядок урегулирования спора. В частности, согласно п. 3 постановления Пленума Верховного Суда о судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного транспортными средствами, в случае предъявления иска о возмещении полученного вследствие ДТП вреда непосредственно к его причинителю либо к законному владельцу транспортного средства суд должен выяснить наличие договора обязательного страхования транспортного средства причинителя вреда. В зависимости от установленного обсуждается вопрос об участии в деле в качестве ответчика страховщика, заключившего договор страхования, либо Белорусского бюро по транспортному страхованию. Иными словами, право выбора способа защиты и, соответственно, ответчика принадлежит истцу.

Вместе с тем представляется, что с целью реализации принципа добросовестности участников гражданских правоотношений <*> следует продолжить обсуждение возможности изменения судами подхода к применению
ст. 941 ГК.

Напомним, что ст. 7 ГК не допускает действий граждан и юридических лиц, осуществляемых исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребления правом в иных формах. Не является ли предъявление иска к виновнику при наличии права на получение страхового возмещения (без судебного процесса) злоупотреблением правом, имеющим намерение причинить вред виновнику? Вопрос остается открытым.