Правительство 14 февраля прекратило инвестиционный договор между Беларусью и компанией, которая построила в Осиповичах завод по производству бытовой химии. Договор прекращен в связи с выполнением инвестором своих обязательств по этому соглашению. Мы решили совершить экскурс в историю, чтобы вспомнить, как зарождался в Беларуси институт инвестдоговоров, какие проекты оказались успешными, а какие провалились, и что ожидать в перспективе.
Возможность заключения договоров с инвесторами была прописана в Инвестиционном кодексе еще в начале «нулевых» годов. Но тогда эта инициатива не получила широкого применения. С 2001-го по 2009 год в Беларуси было подписано лишь 9 инвестдоговоров. Второе дыхание этот инструмент получил в конце 2009 года – после того, как увидел свет декрет N 10 «О создании дополнительных условий для инвестиционной деятельности в Республике Беларусь». И буквально за год, с осени 2009-го по осень 2010-го, было подписано почти 200 инвестиционных договоров.
Среди преференций указаны строительство объектов параллельно с разработкой, экспертизой и утверждением необходимой проектной документации, предоставление в аренду земельного участка без проведения аукциона, освобождение от ввозных таможенных пошлин и НДС при ввозе на территорию Беларуси технологического оборудования и так далее.
Инвестдоговор может быть заключен от имели госоргана, местного исполкома, если инвестору достаточно льгот, установленных декретом N 10, и иных льгот, предусмотренных законодательством. Если инвестор просит дополнительные преференции, то соглашение может быть подписано только от лица правительства при согласовании с президентом. При этом требуется представление бизнес-плана инвестпроекта и проведение государственной комплексной экспертизы проекта.
Как показала практика, инвестиционные договоры стали инструментом привлечения инвестиций в разные сектора экономики – машиностроение, деревообработка, торговля, отельный бизнес и т.д.
Успешные кейсы
По данным Министерства экономики, на 1 апреля 2021 года реализовано 935 договоров на общую сумму 6,52 млрд долларов в эквиваленте на дату их заключения. Часть крупнейших проектов были реализована с участием госкомпаний. В числе таковых называются проекты по модернизации «Гродно Азота», «Нафтана», БМЗ и разработка Петриковского месторождения калийных солей.
Что касается частных и иностранных инвестиций, то для примера можно привести несколько проектов.
В феврале 2011 года белорусская сторона и литовская компания Vakaru Medienos Grupe подписали инвестдоговор о создании на территории СЭЗ «Могилев» вертикально интегрированного деревообрабатывающего комплекса. Он включает фабрики древесно-стружечных плит, корпусной мебели и фанеры. Одним их крупных заказчиков продукции стал шведский концерн IKEA. В проект было инвестировало свыше 100 млн евро. На предприятии в Могилеве трудится почти две тысячи человек. Ежемесячный объем выпускаемой продукции – более 10 млн евро.
Швейцарская Stadler Rail Group построила в Фаниполе завод по производству электропоездов и электротранспорта. Стоимость проекта — около 50 млн евро. Техника поставляется для нужд Белорусской железной дороги, Минского метрополитена и на экспорт. На заводе было создано около 1000 рабочих мест, средняя зарплата – свыше 2000 рублей.
Немецкий инвестор «Интерферм» построил новый дрожжевой комбинат в Слуцком районе. Возможности предприятия позволяют полностью удовлетворить внутреннюю потребность Беларуси в дрожжах, а также поставлять продукцию на экспорт.
Сергей Левин и его иностранные партнеры создали в Осиповичах вышеупоминавшуюся фабрику «Сонца» по производству стиральных порошков, средств для мытья посуды, уборки дома и личной гигиены. Компании удалось создать более 200 новых рабочих мест и потеснить на полках белорусских магазинов известные международные бренды.
Группа российских и белорусских бизнесменов возвела в 2016 году на месте бывшего общежития БГУ на пр. Победителей в Минске торгово-развлекательный центр Galleria Minsk. В проект инвестировали 150 млн долларов. 30% инвестиций составили собственные средства инвесторов, 70% — заемные от белорусской «дочки» российского Сбера. Проект предполагается окупить за 10–12 лет.
Негативные истории
Впрочем, довольно много инвестдоговоров потерпели фиаско. Точной актуальной статистики на этот счет получить не удалось. Но, например, за 2009−2015 гг. в Беларуси было заключено 1 844 инвестиционных договора. Из них реализовано — 642 договора, расторгнуто — 663. Основной причиной расторжения стало невыполнение взятых инвестором на себя обязательств, которые оказались обременительными.
В 2007 году Мингорисполком подписал инвестдоговор № 1 с литовской компанией UBIG, принадлежащей Владимиру Романову, на проект «Стадиум». Инвестор должен был до 2010 года на базе стадиона «Трактор» и прилегающей территории возвести торговый и бизнес-центры, стадион, крытую арену, гостиницу и паркинг. Компенсировать затраты инвестор рассчитывал за счет строительства жилья в Каменной Горке и Лошице. В качестве социального бонуса к девелоперскому проекту Романов взялся финансировать футбольный клуб МТЗ-РИПО. Глобальный кризис 2008 года застопорил реализацию проекта. Попытки скорректировать ранее намеченные планы ни к чему не привели. В итоге Мингорисполком разорвал инвестдоговор, а Романов грозился через суд вернуть потраченные в Беларуси 30 млн долларов. Но проблемы у бизнесмена на родине свели на нет эти споры.
У немецкой компании Enertrag сорвался проект по строительству в Беларуси первого промышленного ветропарка мощностью до 160 МВт. Enertrag успела вложить в проект 300 тыс. евро. Но его реализация застопорилась, когда дело дошло до согласования в Минобороны. Там заявили, что «ветряки» высотой около 200 метров могут нарушить работу радаров, которые располагаются недалеко от Дзержинска, а это снижает эффективность работы систем ПВО и может негативно сказаться на обороноспособности страны. В качестве альтернативы инвестору предложили рассмотреть другую площадку. На это немцы не согласились и покинули Беларусь.
При этом было немало кейсов, когда простым расторжением договора дело не ограничилось. До сих пор Беларуси приходится выяснять отношения с бизнесом в международных судах. Но про один вердикт уже известно. Международный арбитраж под эгидой Постоянного третейского суда в Гааге обязал Беларусь выплатить компенсацию российской компании «Манолиум-Процессинг» в размере 20,4 млн долларов. Проект касался застройки территория бывшего троллейбусного парка № 1 в центре Минска. Планировалось, что инвестор построит элитное жилье, 5-звездочный отель и бизнес-центр на общую сумму 500 млн долларов. Чтобы получить участок под застройку, «Манолиум-Процессинг» согласился потратить 15 млн долларов на новое троллейбусное депо в Уручье и перечислить 1 млн долларов на строительство Национальной библиотеки. Однако строительство в центре города так и не началось, но депо было построено. А в 2014 году Мингорисполком расторг инвестдоговор с российской компанией, которая потребовала возмещения ущерба.
Есть ли будущее у инвестдоговоров?
В 2021 году на фоне изменений в законодательство об инвестициях стали появляться мнения, что институт инвестдоговоров себя изжил. В частности, эксперты KEF аргументировали этом тем, что он «порождает непрозрачность и неопределенность для инвесторов».
— Как только ответственный госорган вступают в переговоры с инвестором по поводу «особых условий», возникают, во-первых, коррупционные риски (инвестор может быть заинтересован в том, чтобы пролоббировать дополнительные льготы в обмен на «вознаграждение»), а во-вторых — риски того, что проект в итоге будет завален. Либо из-за того, что «особые условия» вступят в конфликт с действующим законодательством там, где инвестор этого не ожидал, либо потому, что инвестор изначально преследовал иные цели, и «особые условия» были нужны именно для этого, — считали эксперты.
Наталья Никандрова, которая в 2013–2017 годах возглавляла Национальное агентство инвестиций и приватизации, считает, что идея создания института инвестдоговоров неплохая.
— Государство привлекает инвесторов, предоставляя им определенные преференции для реализации проектов, своего рода компенсация инвестору за решение сопутствующих инфраструктурных или социальных вопросов, — комментирует ilex Никандрова. – Но теория это одно, а на практике возникает масса нюансов. В итоге очень много соглашений расторгалось. Почему это происходило? Одна из причин — недостаточная проработка проектов со стороны всех заинтересованных. Зачастую инвесторы не до конца осознавались все риски, соблазнившись льготами. Иногда оказывалось, что сроки реализации не верно были оценены с учётом особенностей законодательства и возникших в процессе реализации непредвиденных обстоятельств, например, были нужны незапланированные вложения в коммуникации и подготовку площадки, и так далее.
Другие факторы, негативно влиявшие на реализацию проектов – изменение рыночной конъюнктуры или экономический кризис.
— Госорганы не всегда, на мой взгляд, проявляли гибкость в разрешении возникших проблем, — считает Никандрова. — Если заявленный проект был действительно нужен стране, то можно было допустить его корректировку и иные преференции, а не безоговорочно настаивать на выполнении инвестдоговора.
По словам эксперта, расторжение инвестиционного договора на начальном этапе не несет неприятностей.
— Тут нет ничего страшного. В конце концов, не все идеи сходу воплощаются в жизнь, — отмечает Наталья Никандрова. – Иное дело — правила игры меняются на стадии реализации проекта, когда уже потрачены серьезные деньги. Тогда негативный эффект начинает распространяться на потенциальных инвесторов. Они десять раз подумают, стоит ли инвестировать в Беларусь, раз там такие споры имеют место быть.
Несмотря на дискуссию, инвестдоговоры продолжают свое существование. Более того, в начале 2022 года в Закон «Об инвестициях» добавили нормы, призванные улучшить правовое положение инвесторов в Беларуси. Так, инвестору, заключившему инвестиционный договор с Республикой Беларусь, предоставляется гарантия от неблагоприятного изменения налогового законодательства в порядке и на условиях, определенных законодательными актами. При этом неблагоприятным изменением считается повышение налоговых ставок и (или) введение новых налогов и сборов. Одновременно в законе уточняется порядок выплаты инвесторам компенсации в случае национализации или реквизиции их имущества.
