Для привлечения работника к материальной ответственности необходимо одновременное наличие ряда условий, предусмотренных ч. 1 ст. 400 ТК. Одним из таких условий является ущерб, причиненный работником нанимателю.

Часть 2 ст. 400 ТК разъясняет лишь, что при определении размера ущерба учитывается только реальный ущерб, упущенная выгода не учитывается, за исключением случая причинения ущерба не при исполнении трудовых обязанностей. Вместе с тем содержание понятия «реальный ущерб» трудовое законодательство не раскрывает.

В связи с этим необходимо отметить, что понятие «реальный ущерб» и понятие «прямой действительный ущерб», содержание которого отражено в п. 3 постановления Пленума ВС N 2 «О применении судами законодательства о материальной ответственности работников за ущерб, причиненный нанимателю при исполнении трудовых обязанностей», не являются идентичными, поэтому для установления понятия «реальный ущерб» необходимо обратиться к ч. 5 п. 1 ст. 1 ГК, из которой следует однозначный вывод о том, что поскольку понятие «реальный ущерб» трудовое законодательство не раскрывает, то при разрешении данного вопроса необходимо руководствоваться положениями ч. 1 п. 2 ст. 14 ГК, что также подтверждается судебной практикой Республики Беларусь.

Рассмотрим пример из судебной практики

ЧТУП «А» обратилось в суд с исковым заявлением к гражданину Б. о взыскании материального ущерба в размере 1319,34 бел. руб. В обоснование заявленных требований истец указал, что 07.10.2015 ответчик был принят на работу в ЧТУП «А» водителем, 09.04.2018 ответчик был уволен за отсутствие на работе без уважительных причин.

05.12.2017 истец поручил ответчику осуществить доставку транспортного средства (автобус NEOPLAN) на ремонт в мастерскую совместно с иным водителем ЧТУП «А» — гражданином В. В момент движения транспортного средства за рулем автобуса находился ответчик, на месте пассажира — гражданин В. По прибытии в пункт назначения при движении задним ходом в крытое помещение ответчик не заметил препятствие, следствием чего явилось повреждение автобуса.

26.03.2018 был составлен акт причиненного ущерба, в котором отражены повреждения автобуса, а также у гражданина В. была истребована объяснительная записка, в которой он подтвердил вышеуказанные факты. 27.03.2018 в адрес ответчика было направлено письмо с требованием представить объяснительную записку по вышеуказанным фактам, однако требование истца было проигнорировано.

По заявлению истца была проведена экспертиза. Согласно заключению эксперта автобусу был причинен материальный ущерб в размере 1169,34 бел. руб., стоимость экспертизы составила 150 бел. руб.

Возражая против заявленных требований, ответчик указал, что автобус был поврежден им не 05.12.2017, а в декабре 2016 г. — январе 2017 г. Просил применить к заявленным требованиям срок исковой давности.

Решение суда первой инстанции

Принимая решение о частичном удовлетворении заявленных требований, суд исходил из следующего.

1. Факт причинения ущерба транспортному средству ЧТУП «А» ответчиком подтверждается свидетелем — гражданином В. Оснований полагать, что ДТП было совершено не 05.12.2017, как указывает истец и гражданин В., у суда не имеется.

2. В нарушение действующих норм законодательства ответчик не сообщил в ГАИ о совершенном ДТП, что им не оспаривалось.

3. Судом установлено, что ущерб истцу причинен ответчиком при исполнении им трудовых обязанностей, его поведение было противоправным, что выразилось в отсутствии бережного отношения к имуществу нанимателя. Между возникшим у истца ущербом и противоправным поведением ответчика имеется прямая причинная связь. Размер ущерба подтверждается заключением эксперта и калькуляцией к нему. Ответчик в судебном заседании указал, что повреждения в акте осмотра соответствуют повреждениям, причиненным на дату совершения ДТП.

4. Размер причиненного ущерба подлежит взысканию с ответчика без суммы НДС, поскольку на дату подачи иска и рассмотрения дела восстановительный ремонт автобуса не произведен, в связи с чем подлежит взысканию сумма в размере 974,43 бел. руб. При этом с учетом конкретных обстоятельств дела, а также материального положения ответчика, наличия на иждивении ребенка суд в соответствии со ст. 409 ТК полагает возможным уменьшить размер взыскиваемой суммы на 15%, взыскав с ответчика сумму ущерба в размере 828,27 бел. руб., а также 150 бел. руб. в качестве расходов на проведение экспертизы и расходы по уплате государственной пошлины и уплате юридической помощи.

5. Доводы ответчика о пропуске срока исковой давности являются несостоятельными, поскольку судом достоверно установлено, что повреждения причинены имуществу истца 05.12.2017. Кроме того, срок исковой давности — один год со дня обнаружения ущерба.

Не согласившись с решением суда первой инстанции, ответчик подал апелляционную жалобу, в которой оспаривает вывод суда о том, что автобус был поврежден 05.12.2017, полагая, что указанный вывод не подтвержден достаточными и достоверными доказательствами.

Определение суда апелляционной инстанции

Обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив материалы дела, судебная коллегия по гражданским делам полагает, что решение суда первой инстанции подлежит отмене исходя из следующего.

Частично удовлетворяя заявленные истцом исковые требования, суд свое решение мотивировал тем, что между возникшим у истца ущербом и противоправным поведением ответчика имеется прямая причинная связь, а размер ущерба, причиненного нанимателю в результате ДТП, подтверждается заключением эксперта и калькуляцией к нему.

Вместе с тем судом первой инстанции не принято во внимание, что в силу требований ч. 2 ст. 400 ТК при определении размера ущерба учитывается только реальный ущерб. На дату рассмотрения спора восстановительный ремонт автобуса не произведен, что также установлено решением суда. Не произведен ремонт автобуса и на день рассмотрения дела судом апелляционной инстанции, что не отрицал представитель истца в судебном заседании. Таким образом, в данном случае отсутствует прямой действительный ущерб, причиненный по вине ответчика нанимателю. Взыскание с ответчика предполагаемых расходов по ремонту транспортного средства на основании представленного суду заключения является неправомерным.

Поскольку при разрешении спора судом первой инстанции допущена ошибка в применении норм материального права, решение суда первой инстанции подлежит отмене с вынесением нового решения об отказе истцу в удовлетворении иска.

Пересмотр определения суда апелляционной инстанции в порядке надзора

Рассмотрев надзорную жалобу истца, заместитель Председателя ВС принес протест на определение суда апелляционной инстанции, в котором ставится вопрос об отмене определения суда апелляционной инстанции по следующим основаниям.

Отменяя решения суда первой инстанции и отказывая ЧТУП «А» в иске к гражданину Б. о взыскании ущерба, причиненного им нанимателем при исполнении трудовых обязанностей, судебная коллегия исходила из того, что предприятию реальный ущерб не причинен, так как восстановительный ремонт автобуса не произведен.

Вывод суда апелляционной инстанции о том, что возложение материальной ответственности возможно только после подтверждения фактических затрат нанимателя на восстановление транспортного средства, является ошибочным.

В соответствии с ч. 5 п. 1 ст. 1 ГК семейные, трудовые, земельные отношения, отношения по использованию других природных ресурсов и охране окружающей среды, отвечающие признакам, указанным в ч. 1 и 2 п. 1 ГК, регулируются гражданским законодательством, если законодательством о браке и семье, о труде и занятости населения, об охране и использовании земель и другим специальным законодательством не предусмотрено иное.

Поскольку законодательство о труде не раскрывает содержание понятия «реальный ущерб», то при разрешении данного вопроса необходимо руководствоваться положениями ч. 1 п. 2 ст. 14 ГК, согласно которым под реальным ущербом понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение имущества.

Таким образом, вывод судебной коллегии о том, что реальным ущербом нанимателя являются только уже понесенные им затраты на восстановительный ремонт поврежденного транспортного средства, не соответствуют требованиям материального права.

При этом выводы суда первой инстанции об обстоятельствах ДТП, о причинителе ущерба, размере ущерба (с учетом Положения о порядке определения размера причиненного вреда (в том числе реального ущерба), причиненного государству, юридическим лицам и индивидуальным предпринимателям противоправными действиями), а также о наличии условий, предусмотренных ст. 400 ТК, судом второй инстанции не проверялись.

В связи с этим определение суда апелляционной инстанции подлежит отмене с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение. При новом апелляционном рассмотрении дела следует учесть изложенное, тщательно проверить все доводы, приведенные в апелляционной жалобе и возражениях на нее, и разрешить дело, правильно применяя закон.

Рассмотрев протест заместителя Председателя ВС, президиум городского суда определение судебной коллегии по гражданским делами городского суда отменил, дело направил в суд апелляционной инстанции на новое рассмотрение.

Таким образом, поскольку в настоящее время трудовое законодательство не раскрывает понятие «реальный ущерб», в силу положений ч. 5 п. 1 ст. 1 ГК необходимо руководствоваться ч. 1 п. 2 ст. 14 ГК.

Тем не менее важно отметить, что с 28.01.2020 необходимо учитывать изменения в ст. 400 ТК, внесенные Законом от 18.07.2019 N 219-З, в соответствии с которыми законодатель раскрыл содержание понятия «реальный ущерб», под которым понимается утрата, ухудшение или понижение ценности имущества, влекущие необходимость для нанимателя произвести затраты на восстановление, приобретение имущества или иных ценностей либо произвести излишние денежные выплаты (за исключением штрафов, взыскиваемых с нанимателя).

Читайте этот материал в ilex
*по ссылке Вы попадете в платный контент сервиса ilex