Гражданин С., управляя электросамокатом, нарушил подп. 10.1 п. 10 ПДД, был привлечен к ответственности
по ст. 18.16 КоАП и лишен водительских прав на управление транспортными средствами.

Несмотря на кажущуюся абсурдность ситуации, в ходе рассмотрения этой ситуации пришлось столкнуться с интересными нюансами толкования НПА.

В мире ежедневно появляются новые типы товаров, работ, услуг, в связи с этим возникают общественные отношения. Вовлечение новых видов имущества в гражданский оборот и в целом регулирование отношений, складывающихся по поводу данных объектов, ставит перед правоприменителями новые вопросы.

В настоящий момент отсутствует сформировавшаяся правоприменительная практика привлечения лиц к ответственности за нарушение ПДД при управлении электросамокатом и другими современными средствами передвижения с электродвигателем, например сегвеем — самобалансирующимся одно- и двухколесным средством передвижения. Вместе с тем, как стало ясно из позиции управомоченного органа, существует реальный риск, что лица, использующие указанные средства, при нарушении ПДД могут лишиться водительских прав.

Пример из судебной практики

Должностное лицо органа, ведущего административный процесс, пришло к выводу, что гражданин С. нарушил подп. 10.1 п. 10 ПДД. Находясь в состоянии алкогольного опьянения, С. управлял транспортным средством — электросамокатом. В этом усматривалось наличие состава административного правонарушения, определенного ч. 1 ст. 18.16 КоАП.

В материалах дела указывалось, что средство, названное электромопедом, имело два сиденья (для водителя и одного пассажира) и мотоциклетные органы управления. Механизма для привода в движение от мускульной силы у данного средства передвижения не было, конструктивно оно не предназначалось для приведения в движение толчком ноги, т.к. имело широкую площадку для ног и низко установленный руль.

В связи с указанным доводы С., утверждавшего, что электросамокат не является транспортным средством, орган, ведущий административный процесс, первоначально признал несостоятельными.

На основании ч. 1 ст. 18.16 КоАП гражданина С. оштрафовали на 50 базовых величин с лишением права управлять транспортными средствам на 36 месяцев.

Суд, рассмотрев жалобу гражданина С. и исследовав материалы административного дела, отменил постановление по административному делу и направил его на новое рассмотрение в ОГАИ РУВД. В качестве оснований для отмены постановления, среди прочего, указал на отсутствие в материалах дела сведений о транспортном средстве, в частности его характеристиках, максимальной скорости движения, мощности двигателя.

Таким образом, окончательную точку в споре суд не поставил. Вопрос о правовой категории, к которой относится электросамокат, остался открытым. Очевидно, что данный вопрос не является теоретическим. Он определяет, будет ли применяться целый блок норм КоАП к лицам, использующим средства передвижения с электродвигателем.

Учитывая положения ст. 11.9 ПИКоАП, для описания объективной стороны состава правонарушения необходимо определить средство совершения правонарушения. В контексте применения ст. 18.16 КоАП его отсутствие, на наш взгляд, свидетельствует об отсутствии объективной стороны как обязательного элемента состава правонарушения.

Нужно учитывать, что законодатель дал легальную дефиницию понятия «транспортное средство», в том числе в целях применения ст. 18.16 КоАП. Так, согласно примечанию к ст. 18.9 КоАП под транспортным средством понимается механическое транспортное средство, прицеп к нему, предназначенные для движения по дороге и для перевозки пассажиров, грузов или для установленного на них оборудования, а также шасси транспортного средства и самоходная машина.

Согласно подп. 2.26 п. 2 ПДД механическое транспортное средство — транспортное средство, приводимое в движение двигателем.

Полагаем, что такое общее понятие транспортного средства фактически расширило применение административно-правовых запретов. Из буквального толкования следует, что любое средство с электродвигателем, предназначенное для перевозки пассажиров, грузов или оборудования, можно квалифицировать как транспортное (в том числе упомянутые электросамокаты, сегвеи, погрузчики и т.д.).

В то же время полагаем недопустимым рассматривать электросамокат в качестве средства совершения правонарушений, предусмотренных ст. 18.9, 18.12 — 18.22, 18.24 — 18.26 КоАП. Дело в том, что отсутствуют иные характеристики особенностей механического транспортного средства, которые следуют из содержания указанных статей.

Так, водителя электросамоката нельзя привлечь к административной ответственности за эксплуатацию в дорожном движении транспортного средства без заключения договора обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств <*>. Исходя из абз. 2 п. 149 Положения о страховой деятельности такое требование к владельцам электросамокатов не предъявляется.

Также очевидно, что лицо, управляющее электросамокатом, нельзя привлечь к ответственности за управление транспортным средством при отсутствии такого права <*>.

Закон о дорожном движении устанавливает, что право управления механическим транспортным средством или самоходной машиной подтверждает водительское удостоверение. Для целей выдачи водительских удостоверений механические транспортные средства, их составы, самоходные машины подразделяются на категории и подкатегории <*>.

Электросамокат не относится ни к одной из названных Законом о дорожном движении категорий транспортных средств. Значит, можно сделать вывод, что для управления электросамокатом не требуется специальное право. Таким образом, все лица имеют право на управление электросамокатом, применение ст. 18.19 КоАП невозможно.

Привлечение водителя электросамоката к ответственности по ст. 18.16 КоАП за управление в состоянии алкогольного опьянения, на первый взгляд, может показаться обоснованным, если исходить из формального соответствия характеристик электросамоката понятию, закрепленному в примечании к ст. 18.9 КоАП. Однако для данного состава обязательным является лишение права управления транспортным средством. При этом лишение специального права, предоставленного физическому лицу, применяется за грубое нарушение порядка пользования этим правом <*>.

Устанавливая санкцию, законодатель презюмирует, что субъект, совершающий правонарушение, должен обладать специальным правом. Водитель электросамоката таким лицом не является.

Состоятельность данного вывода подтверждается логикой законодателя, которая прослеживается при анализе содержания диспозиции и санкции ст. 18.23 КоАП. Так, ответственность по указанной статье наступает за деяния, совершенные при управлении транспортными средствами, для которых водительское удостоверение в соответствии с Законом о дорожном движении не требуется (велосипед, гужевое транспортное средство).

Соответственно, в санкции ст. 18.23 КоАП отсутствует мера административного взыскания в виде лишения специального права, поскольку она не может применяться ни к велосипедисту, ни к лицу, управляющему гужевой повозкой. При этом, на наш взгляд, ст. 18.23 КоАП вполне применима в том числе к водителю электросамоката, сегвея, скутера.

Резюмируя изложенное, полагаем необоснованным формальный подход к толкованию термина «транспортное средство» для целей применения КоАП. Считаем необходимым учитывать дополнительные характеристики, следующие из содержания норм КоАП. Это делает невозможным привлечение водителей электросамокатов к административной ответственности за нарушение ПДД и за правонарушения, предусмотренные ст. 18.9, 18.12 — 18.22, 18.24 — 18.26 КоАП.