Понятия информации о частной жизни и персональных данных

Одной из ключевых характеристик последних десятилетий становится формирование новой информационной реальности, обеспечивающей возможность быстрого поиска информации, получения широкого круга услуг онлайн, покупки товаров и др. В большинстве случаев условием получения таких услуг выступает указание своих персональных данных, предоставление согласия на их обработку, согласие с политиками конфиденциальности. Как следствие, термин «персональные данные» прочно вошел в наш лексикон.

О персональных данных написано много, но далеко не все спорные вопросы получили свое разрешение. Одним из главных вопросов является вопрос о соотношении понятия персональные данные с понятием информация о частной жизни.

В юридической литературе высказываются различные мнения относительно соотношения категорий информация о частной жизни и персональные данные.

Одни исследователи считают информацию о частной жизни более широкой категорией нежели персональные данные. Так, по мнению Малеиной М.Н., тайну частной жизни можно представить как общую родовую категорию, включающую профессиональные и непрофессиональные (иные) тайны; тайна персональных данных — одна из видов тайн. По мнению Миндровой Е.А., персональные данные являются по своему содержанию сегментом информации о частной жизни лица.

Другие авторы полагают, что информация о частной жизни является разновидностью персональных данных. Отмечается, что поскольку персональные данные — это любая информация об идентифицированном лице или лице, которое может быть идентифицировано, то информация о частной жизни это лишь сегмент персональных данных.

Наконец, третья группа авторов склоняется к мысли, что данные категории частично пересекаются, а частично являются самостоятельными. По мнению Савельева А.И., анализ положений законодательства о персональных данных позволяет сделать вывод, что регулируемые им отношения, с одной стороны, не в полной мере охватывают ситуации, которые подпадают под действие права на неприкосновенность частной жизни, а с другой — явно выходят за его рамки. Тем самым право на защиту персональных данных приобрело во многом самостоятельное значение.

В отечественном законодательстве вопрос о соотношении рассматриваемых категорий четко не решен.

Согласно ст. 28 Конституции каждый имеет право на защиту от незаконного вмешательства в его личную жизнь. Права на защиту персональных данных Конституция не содержит.

Информация о частной жизни физлица и персональные данные отнесены к одной и той же категории информации — информации, распространение и (или) предоставление которой ограничено (абз. 2 ч. 1 ст. 17 Закона о защите информации). Условием совершения действий как с персональными данными, так и с информацией о частной жизни признается получение письменного согласия лица, если иное не предусмотрено законодательными актами (ч. 2 ст. 18 Закона о защите информации).

Персональные данные определены как основные и дополнительные персональные данные физлица, подлежащие в соответствии с законодательными актами внесению в регистр населения, а также иные данные, позволяющие идентифицировать такое лицо (абз. 24 ст. 1 Закона о защите информации).

Таким образом, по мнению автора, определение крайне узкое, ограниченное сведениями, позволяющими идентифицировать лицо. Для сравнения, в Конвенции Совета Европы о защите физлиц при автоматизированной обработке персональных данных используется более широкое определение персональных данных, как данных, которые относятся не только к идентифицированному лицу, но и лицу, которое не идентифицировано, но может быть идентифицировано.

В отличие от понятия «персональные данные» термин «информация о частной жизни» в законодательстве не определен.

Категории «информация о частной жизни» и «персональные данные» используются в нескольких десятках законодательных актов. В основном речь идет о закреплении права различных госструктур получать доступ к персональным данным без согласия граждан либо обязанности представителей определенных профессий сохранять в тайне известные им данные о частной жизни или персональные данные.

В целом можно отметить отсутствие четкости и последовательности в использовании рассматриваемых терминов. В одних актах говорится о праве на получение доступа к информации о частной жизни, хотя из контекста очевидно, что речь также идет и о персональных данных. Например, журналист обязан получать согласие на распространение в средстве массовой информации сведений о личной жизни физлица (ст. 40 Закона о средствах массовой информации). Но о необходимости получать согласие в отношении действий с персональными данными ничего не говорится. Видимо, рассматриваемая норма призвана охватить и действия с персональными данными.

В других актах речь идет лишь о действиях с персональными данными. Это наиболее часто используемый подход. Однако в ряде случаев, исходя из содержания регулируемых правоотношений, не исключены аналогичные действия и с информацией о частной жизни, что не находит отражения в нормативных предписаниях. Так, если для рассмотрения электронного обращения по существу необходимо указание персональных данных заявителя или иных лиц, за исключением содержащихся в обращении, заявителю предлагается обратиться с устным или письменным обращением (п. 4 ст. 25 Закона об обращениях граждан и юрлиц).

Наконец, в ряде законодательных актов указываются обе эти категории одновременно. Подобный подход, в первую очередь, характерен для актов, принятых в последнее время. Например, среди обязанностей нотариуса названа обязанность не разглашать сведения, составляющие нотариальную, коммерческую и (или) иную охраняемую законом тайну, другую информацию, распространение и (или) предоставление которой ограничено, в том числе без письменного согласия физлица сведения о его частной жизни и персональные данные, если иное не установлено законодательными актами (абз. 10 ст. 1 Закона о нотариате).

Неоднозначность положений законодательства прослеживается также в нормах  УК и КоАП. В КоАП содержится ст. 23.7. Общего состава об ответственности за незаконные действия с информацией о частной жизни КоАП не содержит. Возможно, соответствующие действия могут охватываться нормами ст. 23.6 КоАП, но данная статья касается лишь действий специального субъекта — лица, которому охраняемая законом тайна известна в связи с его профессиональной или служебной деятельностью.

В УК ситуация обратная. В нем содержится ст. 179 УК, предусматривающая ответственность за незаконные собирание либо распространение информации о частной жизни, но нет норм об ответственности за нарушение законодательства о персональных данных. По мнению автора, тут законодатель посчитал, что под указанную норму могут подпадать и действия с персональными данными.

Подытоживая сказанное, можно отметить, что законодательство не содержит однозначного ответа на вопрос о соотношении рассматриваемых категорий. 

О положениях проекта Закона о защите персональных данных, а также об анализе практики Европейского суда по правам человека в сфере частной жизни читайте в ilex